Радна
Ворота Внешнего кольца Храма открыты в любое время дня и ночи для всех желающих. Они, как и центральная дорога, охранялись стражей. Однако на Радну обратили не больше внимания, чем на простую путницу: Город Солнца и Луны редко засыпал ночью до полной тишины и спокойствия на улицах, тем более, что неподалеку притаилась гостиница. Правда, в последние несколько дней поток путешественников, входящих и выходящих из города, резко убавился благодаря закрытым городским воротам… Каждый искатель приключений, каждый торговец вынужденно находил дела, которыми следовало заняться, и занимался ими согласно своему статусу и желанию.
Повернув от ворот внешнего кольца направо и пройдя по освещенной магическими светлячками мостовой, циркачи могли видеть добротные деревянные двери под скромной вывеской «Гостиница Храма». Двери с улицы вели в холл-фойе, где днем и ночью всегда находился распорядитель гостиницы, ведающий ключами и «гостями», встречающий и провожающий путников добрым напутственным словом.
- Добро пожаловать в столь поздний час. Желаете номер? Имеются свободные комнаты. – Молодой человек приветствовал обоих легким полупоклоном. Он же мог указать направление к интересующему их номеру, который сегодня занял жрец.
Цифра «2» на двери комнаты не отличалась от предыдущих. Сама комната, в принципе, тоже… Типичный номер, без изысков и особенностей, не говорящий ничего ни о привычках, ни о характере того, кто там поселился. Только посох в руках, открытое окно для свежего воздуха и… и в общем-то всё, не считая тёмной фигуры жреца на фоне окна.
- Спасибо, что пришли. Я ждал вас.– Трисмегист повернулся к вошедшим (или вошедшей) и сделал приглашающий жест, предлагая сесть… Но единственное место, где могли разместиться гости, была его сложенная постель. Сам он предпочел грубый деревянный стул рядом с одиноко стоящим столиком у открытого окна. – Полагаю, у вас есть ко мне вопросы. Хотел бы выслушать их прежде, чем вести разговор.

Радна
Трисмегист бросил на циркачку долгий взгляд – слишком долгий, чтобы назвать это простым проявлением вежливого интереса, и поднялся.
- Тогда, извините, я встану. – Он дотянулся до посоха и с усилием встал: ходил сегодня много, снова дала знать о себе старая рана, заныла нога. Радна не могла знать об этом, конечно, а жрец не собирался об этом распространяться. Не для такого дела он позвал сюда артистку.
- Меня зовут Трисмегист, я нахожусь на службе Храма.
Мужчина тоже не отличался большой разговорчивостью и умением складывать слова гладко и ровно. Его слова не всегда были приятны, но привычно врезались в память вместе с чертами его некрасивого лица: слишком большой нос, слишком глубоко посаженные глаза, слишком тяжелый взгляд и слишком прямые достаточно длинные волосы без изысков и прочих атрибутов власти в виде украшений… Один перстень – и всё.
Трисмегист улыбнулся (хотя улыбка его тоже не отличалась красотой), и потер пальцем подбородок и скулу, уже изрядно поросшую двух-трехдневной щетиной.
- Женщина, которую вы хотели спасти сегодня, из рода люциферов. Слышали что-нибудь о них?
Его выжидательный взгляд протянул небольшую паузу, давая возможность ответить, если Радна захочет. Или хотя бы качнет головой – да или нет, знает она этот народ и сталкивалась ли с ним когда-нибудь. Одно всё население мира знало точно: люциферский город ЛиС враждовал с человеческим городом СиЛ уже не одно столетие. Словно тени друг друга, где один не может существовать без другого, но один другому противостоит… Люциферы ненавидели жрецов храма и не преминули при каждом удобном случае напомнить об этой ненависти. На этом фоне продолжение разговора выглядело более, чем просто «необычным».
- Я хочу, чтобы вы помогли ей бежать.

Радна
Да… кто сказал, что будет легко? Несмотря на все слухи, что говорили, навязать свою волю вопреки желанию другого человека жрец имел право в исключительных единичных случаях… Во всех остальных приходилось действовать иными способами, подбирая к зАмку каждого человека тот ключ, что точно отопрет его ворота. Иногда удавалось – иногда нет… Ошибся ли Трисмегист, попытавшись отобрать именно эту девушку для своих целей? Впрочем, цели были не только его и ни в коей мере не касались личной выгоды.
- От любой клетки есть ключи. К вашей подобрать легче, чем ко многим. Особенно, если он находится в ваших руках изначально.
Жрец воспользовался ее метафорой… но долго объясняться на них – не привык, имея хотя и изворотливый ум, но манеру общения напрямик. Почти. С очень редкими обходными маневрами.
- Как вы ее вытащите – не имеет значения. Достаточно дать мне несколько пожеланий, задать вопросы, и … Всё должно быть правдоподобно – это единственное условие представления. Нам нужны сведения – о планах люциферов. О том, имеют ли они отношение к происходящему в городе сейчас, и насколько… Единственный способ сделать это – бежать вместе с Шанти… Она уверена, что неподалеку от неё сидит ваш… Артист.
Жрец раскладывал ситуацию, как видел её он, изнутри.
- Выпусти вы ее на площади – натворили бы бед. А так… - Трисмегист развёл руками. – Вы могли бы способствовать. В том числе одной женщине, которую гложет неизвестная болезнь.

Радна
Радна, сама того не подозревая, дала еще одну возможную отмычку к тайне своей души. Жрец не хотел читать ее мыслей, но что-то из сформулированных вопросов прочиталось само собой – они оказались слишком громкими. Эмоциональный фон легко угадывался за формулировкой даже притом, что эмпатом он не был, и навыков воздействия на настроение, впечатление, душу – не имел. Если в прошлый раз помог «брат», то почему не сработает и в этот раз? Жрец мог действовать по-разному, чтобы добиться результата… Но хотелось добром. По собственной доброй воле, дабы не оказалось мучительно глупо потом. Выбор, который делаешь сам, держит плотнее и крепче того, другого, навязанного…
- Быть по сему. – Трисмегист, казалось, потерял к девушке интерес, и, обменявшись друг с другом долгими внимательными взглядами, повернулся к окну. Хотя разговор еще не был закончен… - Вы уверены, что желание вашего брата не иссякло? А если так – он рискует снова навлечь на себя беду, на сей раз бОльшую, чем там, на площади. Он видел её, люциферка – его, и читала его желание помочь так же, как вы читаете в сердце вашего брата. Разница между вами заключается в том, что вы помогаете искренне… Она же использует его в своих черных целях и оставит, изломанного, на пороге. Хорошо, если не отравит при этом как живого свидетеля её темных дел. Бьюсь об заклад… она уже думает, как сбежать, в эти минуты. Рано или поздно ей это удастся. И кого, вы думаете, она отыщет в первую очередь?
Трисмегист повернул голову, одаривая тяжёлым взглядом темных глаз. На лице по-прежнему не дрогнул ни один мускул, храня спокойное выражение каменной маски, словно оракул, вещающей будущее… Неотвратимое будущее – для кого-то.
- Я предлагаю вам, прежде всего, быть рядом с братом, как были до сих пор, и приглядывать за ним, как делали это сегодня. Предлагаю свои знания и свою помощь, прося взамен исключительно сведения о планах и образцы их ядов по возможности.
Радна не могла не заметить, что цена немного возросла… Магии исцеления не хватало на всех, и чтобы бороться с противоядием часто необходимо было знать состав яда, разобраться с его свойствами и уже потом свести их на нет.
- И еще… Прежде, чем вы уйдете, я хотел бы показать вам кое-что… Вам и вашему брату, ведь он пришел с вами. – Трисмегист неторопливо приблизился к постели и подхватил свой плащ. – Прошу вас, это совсем недалеко. Всего лишь этажом выше.

Радна
Трисмегист молчал. Всё-таки, кажется, он не ошибся, и она почти согласилась, так что даже прибегать к грязным приемам не пришлось… Самому не хотелось, но жизнь периодически вносила изменения в планы, порой забывая посоветоваться с ним.
- Вам очень повезло с друзьями, - через минуту заключил он, не отвечая пока на поставленный прямо вопрос. «Сначала покажу, потом поговорим». Жрец приложил палец к губам, призывая к молчанию, и тихо призвал пойти за собой. – А друзьям по-настоящему повезло с вами.
Серьезность тона исключала возможность насмешки или иронии, жрец притворил дверь и жестом пригласил следовать за собой. (Радна может подняться вместе со спутником, Аремесом). Нормальные постояльцы гостиницы уже спали, персонал, по-видимому, Трисмегиста хорошо знал, поэтому чинить препятствий и расспросов в том, что понадобилось им на втором этаже, никто не стал. Жрец дошел до номера «13» и остановился. Снова приложил палец к губам и тихо приоткрыл дверь.
- Смотрите. – Трисмегист чуть посторонился, но рука его также придерживала дверь, не давая войти. Только смотреть. В узкое пространство щели виднелось изголовье кровати и молодое лицо женщины: лихорадочный румянец, испарина, капли пота на висках. Лоб накрывал компресс из холодного намоченного полотенца. Рядом на столике стояла медная миска с водой и губка, которой время от времени кто-то смачивал полуоткрытые губы. Темно-каштановые волосы разметались по подушке, дыхание было странно-прерывистым и нестабильным. По всему выходило, женщину съедали болезнь и жар. С губ сорвалось несколько несвязных слов, неразличимых на таком расстоянии. Девушка пыталась что-то сказать и мучилась…
Чья-то рука в изумрудно зеленом рукаве намочила губку и оставила несколько капель на губах женщины, чтобы хоть как-то облегчить её состояние. Жрец закрыл дверь в номер так же тихо, как открыл.
- Пойдёмте вниз.
Вернувшись в номер первого этажа, откуда они начинали свое маленькое путешествие (Трисмегист, естественно, пропустил Радну первой, не проверив на этот раз, плотно ли закрыл дверь), жрец через паузу продолжил разговор, не забывая ни о чем, в том числе о заданном ранее вопросе.
- Вам повезло с друзьями, - Трисмегист повторился, но продолжение вышло иным, - у нее – нет друзей. Я не буду возражать, если они вам помогут, и операция по освобождению вашего старшего товарища завершится, в том числе, побегом люцифера. Вы находитесь под моим покровительством и защитой, если только принимаете моё предложение.
Говоря так, Трисмегист снял с пальца перстень с черным камнем.
- Достаточно продеть шнурок в это кольцо и спрятать от посторонних глаз до поры до времени.
оос: Трисмегист показал верховную жрицу - естественно, без украшений и атрибутов власти. Бродячий цирк вряд ли видел её когда-либо вблизи, женщина выглядит обычной незнакомкой.

Радна
Трисмегист продолжал наблюдать за ней. И не только наблюдать, но делать выводы. Не позарилась на протянутое ей кольцо. Отказалась впутывать друзей в свою историю (несмотря на то, что один из них слышит всё через неплотно прикрытую дверь в эту комнату). Отозвалась на короткий призыв о помощи для верховной жрицы, не зная толком ничего ни о ней, ни о её титулах и званиях, значит, не думала о выгоде для себя.
Именно такая нужна для взаимодействия с хитроумными люциферами. Опутают, обовьют душу речами, и уже не выпустят из своих цепких рук… Кого угодно, но не эту девушку. Эта прорвется и вернется, не взирая на обстоятельства. Обстоятельства могли увлечь её в самое сердце города ЛиС… Однако об этом Трисмегист промолчал.
- Вам знакомо устройство тюремных камер Храма? – жрец задумчиво потер пальцами подбородок. Идея Радны прекрасна – но ей недоставало одного: знаний о внутреннем устройстве и правилах такой тюрьмы. – Заключенные содержатся там по одиночке. У них есть «глазки» - наблюдать за происходящим в коридорах… но нет возможности видеть кого-либо, кроме стражников. Поэтому – я говорил о побеге извне… Ошибка камерой. Если считаете, что справитесь, отправитесь в тюрьму прямо отсюда. Тогда останется только одна вещь…
Жрец повертел в пальцах кольцо, рассматривая его со всех сторон, словно видел впервые.
- Я дам вам это кольцо. – Он повторно протянул циркачке предмет. – Оно защитит вас на территории города Солнца. «Или навлечет опасность ещё бОльшую за его пределами».  Храните его… не показывайте никому, кроме стражи и магов Храма. Тогда у вас будет ваша свобода при нашей следующей встрече.

Радна
Трисмегист согласно наклонил голову. Он понимал, почему она понизила голос.
- Немного сквозит. – Спокойно и серьезно произнес он негромко. – Если вас не затруднит, прикройте плотнее дверь.
Ему было тяжеловато стоять, рассказ предстоял не так чтобы очень долгий… Скорее, обстоятельный, местами трудный (всего не объяснить), посему он счёл возможным опуститься на стул. Продолжая внимательно отмечать малейшее движение в лице, жестах Радны, какие он мог заметить.
- Пока только с тюремного, Радна. Но, боюсь, это только «пока». – Люциферы не станут ждать, и он знал об этом. Особенно после того, как одного из них провезли по площади публично. Можно было бы назвать это частью чьего-то большого и продуманного плана, если не знать, что именно такие планы часто срываются из-за чистой случайности. Предлагать девушке присесть вторично за сегодняшний вечер Трисмегист не стал: она вольна устроиться так, как ей будет удобно, в камере точно не до удобств… «Мне даже интересно, что они сделают… Убьют свою ярковолосую подругу или попытаются вытащить. Скорее всего, и то, и другое… и убьют только, если план сорвется».
– Видите ли, все камеры Храмовой тюрьмы расположены ниже уровня Света… В общей сложности 187 ступеней вниз, в сердце скалы. Существует даже своеобразная иерархия камер… Чем ближе к поверхности, тем меньше вина. Обвинение той женщины одно из тягчайших, и поскольку она люцифер, её поместят ближе к посту страже, однако не на самых нижних уровнях. Поэтому прежде всего вам нужна легенда. Вашего преступления. Рядовых преступников там нет.
Жрец поднял выжидающий взгляд, означавший, по-видимому, вопрос: а была ли у неё такая?
- Люциферы хитры. Я организую «ошибку», чтобы вас поместили вместе, дальше нужно войти к ней в доверие… - В глубине души Трисмегист сильно сомневался, что это сработает… Люциферы не доверяли никому, кроме себя, но другого шанса для него точно не будет. – Это значит – стать ей полезной. Стража совершает обходы каждый час, и каждый раз при обходе они должны видеть в отверстие двери только одну женщину. Разумеется, лучше одну и ту же. Камера не освещается, но у них есть что-то вроде «луча», которым выхватывается из темноты лицо. Её соратники, скорее всего, уже начали действовать, и ваша задача помочь люциферам в побеге. Я не знаю, каким он будет. Не могу знать, куда он вас приведёт, но буду рад увидеться с вами, когда всё закончится.
Трисмегист замолчал. Видимо, его часть речи на данный момент подошла к логическому концу. Если не появилось новых вопросов, на которые он мог - или не мог - ответить.

Радна
- Оставьте «Господина» за дверью… - Жрец, казалось, устал не менее сильно. Он мог заставить, обязать эту циркачку сделать то, что от неё требуется… Вопрос всего лишь одного проклятия или «оков разума», наложенного на сознание того или иного существа, однако… Он не чувствовал себя вправе делать это. Малейшее сомнение в собственной правоте поворачивало заклятие против мага… В данном случае – против жреца. И кто он такой, чтобы менять этот закон? Совсем не так он ощущал себя, когда разговаривал с теми двумя не далее вчерашнего вечера, Брандом и Элеонорой… Или может быть, это было уже позавчера? Жрец сбился со счета. Он не спал уже несколько суток, и ему требовалось отдохнуть… прежде, чем он доведет начатое до конца. А в том, что доведет, почти не сомневался. Трисмегист повернулся спиной к Радне и надолго замолчал, глядя в открытое окно. Закончится эта ночь или нет... он уже вряд ли успеет что-то сделать. Слишком устал за это наполненное самыми разными событиями время.
Украдкой глянул в сторону, услышав стук кольца о деревянную столешницу. Вернула без напоминания… «Хорошо». 
- Я не вправе заставлять вас делать что-то против вашей воли… Иначе какая же это власть, что, предлагая выбор, лишает выбора… Многие не понимают. – Трисмегист вновь развернулся к ней лицом. Он говорил как тот, кто принадлежит одной из правящих каст… И говорил с Радной как с равным ему созданием. Это уважение вовсе не было наносным. Оно проистекало изнутри… как неотъемлемая часть той меры силы и ответственности, что неизменно ложится на плечи жреца, получившего свой сан.
- Однако, имея в виду ваш вопрос… Есть кое-что, что вы можете сделать. Я думаю… - Возможно, он ещё сомневался немного, но обычное суровое и хмурое лицо его немного просветлело. Он уже не думал. Он знал. – Я беспокоюсь за тех, кто ушел за городские стены по моему поручению некоторое время назад… Вы могли бы встретить их и проводить обратно в город. Одна или с вашими товарищами… Хотя им, возможно, было бы полезнее выступать здесь эти несколько дней. В том месте, куда я прошу вас пойти, нет зрителей с кошельками. Вы согласитесь сделать это для той, кто лежит наверху?
Жрец поднял взгляд к потолку имея в виду ту женщину, что он показал Радне…
- То, что несут мои посланники, должно попасть сюда, в кольцо городских стен во что бы то ни стало.
«И моё навязчивое беспокойство говорит мне, что этого может и не случиться…»

Радна
Трисмегист смотрел на нее. В упор смотрел. И взгляд его постепенно теплел, преображая даже такое некрасивое лицо, как это. Тяжеловат выбор девочке… И у него нет уверенности, что он отправляет её на лёгкую прогулку, не взирая на то, что вроде бы так и должно быть. Грызет тревога внутри, как крыса – засохшую корку сыра. Но не прочитывается ни в выражении лица жреца, ни в его словах, последовавших ответами на Раднины вопросы.
- Вещи дадут в Казармах недалеко от городских ворот. Водой, пищей снабдят, - медленно кивнул Трисмегист, размышляя. – Веревкой, оружием тоже… Сама выберешь. Какое подойдёт.
И всё-таки интуиция говорила, что девушка не так проста, как кажется, и за себя постоять, по всей видимости, сможет… Лишь бы только делать этого не пришлось.
- За городскими стенами есть Странноприимный дом. Приют для странников, как ты, наверно, знаешь. – Трисмегист развернулся к постели и тяжеловато опустился на неё. Он и сам устал. Устал до того, что хочется опустить руки и вверить всё течению судьбы. Как бы ни знали жрецы того, что судьбе – помогать надо и направлять её… время от времени. И место, названное им, Радна должна была знать… или слышать о нём. Очень своеобразном, дающем приют каждому, кто приходил туда, поддерживающееся в чистоте и порядке самими странниками, нет-нет, да и ремонтирующими там что-нибудь своими руками… Или соль оставляя взамен израсходованной. Или запас воды для следующего идущего пополнив… Так или иначе, все раздоры традиционно оставались за порогом Приюта до тех пор, пока его не переступали обратно, в «большой мир». – Посланники мои будут торопиться… но последнюю ночевку, полагаю, проведут под его крышей. Она ближе всех к городу так, чтобы можно было добраться верхом от Зеленого леса в кратчайшие сроки. Что нести будут при себе - не знаю.
Усталость всё-таки пробилась в голосе. Трисмегист озвучил, куда идти. Но пока не сказал, за кем.
- Их легко узнать… по спутнику-волку. Этот зверь спутник наемника значительной силы. Топор. Сабля. Ложка за поясом. – Последнее почему-то заставило жреца улыбнуться. – Узнаешь. И они тебя узнают, когда время придет. – Взгляд Трисмегиста уперся в кольцо и медленно поднялся вверх на уровень лица Радны. – Колечко возьми. По нему и узнают. По нему же – из города выведут. Покажешь его лейтенанту Лайошу. Лайош устроит всё то, чего я дать не в силах сейчас.
Веки тяжеловато сомкнулись, Трисмегист прислонился к деревянной стене.
- Друзья твои здесь в безопасности будут. Ворота открыть… тяжело, но попробую, если ты просишь. – Так же тяжеловато и медленно, жрец чуть кивнул, начиная ощущать головную боль и пытаясь понять… кому она принадлежит: ему или жрице? «Если всё, то иди», - хотел, было, сказать Трисмегист, но, увы, промолчал… Лишь глаза открыл в тот самый момент, когда Радна от дверей повернулась. И вспомнил. Вспомнил о том, что циркачка пришла не одна. И со вздохом поднялся.
- Я его уведу. - Как Трисмегист будет это делать – другой вопрос… Жрец многозначительно посмотрел на девушку и прибавил еще одну вещь, пожалуй, последнюю, для ориентира. – Вторая башня от центральных ворот.
Он поднялся, о доски глухо ударился посох, скрипнула дверь. И буквально через несколько слов, сказанных шепотом в темном коридоре, эти двое ушли, оставляя Радну в опустевшем номере.

офф: перенаправление - Казармы