Серый охотничий рысак мчался сквозь лес широкими, летучими прыжками, уверенно выбирая дорогу в зарослях и без помощи всадника, направлявшего его одними коленями - руки беззаботно лежали на передней луке седла, лишь слегка прихватывая повод. Черный плащ на красной подкладке то взвивался за его спиной, вскинутый порывом встречного ветра, то снова опадал, облегая конский круп. Сквозь свист скорости в ушах пробивались только тяжелые мерные звуки копыт, на галопе ударявших землю почти в унисон, да треск растительности, расступавшейся перед могучей грудью коня, но все равно вынуждавшей всадника опасливо пригибаться. Солнечные лучи, пронзая высокие кроны лиственниц и дубов, скользили алыми отблесками по его волосам, подвязанным в высокий хвост, от скачки сбившийся в сторону, на плечо. Лесной пейзаж, на котором темные участи густо перемежались с высветленными до белизны, пестрил в глазах, заставляя охотника щуриться, приглядываясь. К седлу был приторочен легкий арбалет, чуть покачивающийся на петлице в такт прыжкам рысака. Разряженный, конечно - чехол с болтами, наверное, за спиной, на широком ремне, подпоясывающем свободную черную рубашку, застегнутую под горло двумя рядами пуговиц. Чересседельные сумки надуто топорщатся, из косо застегнутой левой торчит несколько длинных расписных перьев с фазаньего хвоста.
На сегодня охота для Ашеса была закончена - по туманному утру стрелять золотистых птиц на луговых опушках было в удовольствие, но к обеду нежданно выглянуло ясное солнце, непредсказуемо рассыпавшееся по лесу и на фоне сероватых осенних туч казавшееся втрое более ярким: куда не поверни, всяко чертика глазом словишь. Солнечная позолота уже основательно вплелась в кроны деревьев, местами добралась и до кустов, подцвеченных вдобавок еще и красными метками грядущей сухости: Хранитель Огня не мог остаться в стороне, когда дело касалось увядания. Считалось, что по этим местам с наступлением новой летней жары могут пройтись пожары - но гармония мира не допускала подобного самоуправства, щедро заливая леса дождями, от которых пирс на лесной запруде порой целиком скрывался под водой. Мастеровые из ближней деревни чинили его чуть ли не каждый год, но постройка все равно хирела быстро - не каждый рыбак на такой постоять осмелится. А с берега ловить - только крючки терять в зарослях кувшинок, вычищать которые нынешний лорд запретил.
Ашес придержал и подтянул поводья, призывая рысака сбавить темп до броского шага. Из кустов по бокам смутно угадывающейся в зарослях нехоженой тропы вынырнули две гончие собаки - поджарые, длиннолапые, с рыжими отметинами на черной шерсти. Пасти их были приоткрыты, до ушей всадника доносилось разгоряченное пыхтение. Птицу с такими выслеживать было не слишком сподручно, но псы, выбракованные из парадной стаи, старались, как могли. Жаль, нет времени самому перебивать их под охотничьих - ну да ничего, без рук не останутся, к следующему году возьмут в толк разницу между "гнать" и "следить"...
Впереди меж деревьев отчетливо блеснула на солнце водяная гладь. Видимо, у всадника дрогнула рука - рысак остановился, нетерпеливо хлестнув остриженным наискосок белесым хвостом. Ашес только сейчас осознал, почему повернул коня в эту сторону, и тихо вздохнул, снова трогая его бока коленями. Серый пошел мерным шагом, под седлом успокаивающе перекатывались сильные, преисполненные покоренного могущества мышцы.
Мать любила кувшинки, особенно серебристые - с этого пруда почти на границе призамковых земель. Ашес родился в городских стенах, а до них отсюда еще дальше, несколько часов каретной рысью - но это не помешало Эмрату притащить жене такую охапку, что в доме с трудом удалось найти подходящую вазу. Младшего Эр'Хаарта эти ее восхищенные рассказы смущали как в детстве, так и сейчас - а отец только смеялся и говорил, что когда-нибудь он поймет... Что поймет? Отчего так странно сдавливает сердце?..
Вот уже полгода миновало, а острая опустошенность в душе так и не прошла - наоборот, стала сильнее со временем. Тогда, в холодном феврале, он еще не верил, не понимал... Даже преклонив колено перед надгробием, был скорее удивлен и озадачен: слишком внезапным, несмотря на предупреждения лекарей, стал ее уход. Сын мог не видеться с матерью по нескольку месяцев, занятый на службе - всегда казалось, что еще успеет... Не к кому теперь успевать. И он до сих пор не мог к этому привыкнуть...
Пройдя меж двух высоких лиственниц с гладкой корой, растущих так близко, что всадник мог вытянутыми руками коснуться обеих одновременно, рысак выступил на поросший густой травой берег пруда. Сюда не залетал холодный ветер с лугов, и зелень под копытами коня все еще выглядела по-летнему свежей. Гончие, державшиеся в хвосте, скакнули следом - и нетерпеливый Рем вдруг заскулил, выдавая свою заинтересованность в происходящем. Но Ашес и без собаки заметил чужого коня, стоящего под седлом возле пирса, а мгновением позже - и стройную фигуру с распущенными на всю спину волнистыми волосами. Случайная путница? Но откуда - толковые проезжие дороги остались далеко в стороне, да и места эти разве что деревенским жителям и ведомы... Девушка, стоявшая к нему вполоборота, явно была не из их числа - хотя бы потому, что других кандидатов во владельцы статной взнузданной лошади рядом не наблюдалось.
- Эй, - окликнул ее всадник, рысцой подводя коня к основанию пирса. Гончим пока хватало терпения держаться у стремени - но у молодых собак любопытство так и норовит пересилить выучку. - Ты кто такая?..
Голос его звучал не слишком дружелюбно: Ашес никак не ожидал встретить здесь кого-то - и рад тому не был, не горя желанием лезть в воду при незнакомке. Тем более, что в мягких охотничьих сапогах с червлеными замшевыми нашивками это не только несподручно, но и глупо...

Девица от его окрика вздрогнула и обернулась чуть резче, чем следовало бы на отсыревшем пирсе - он только испуганный взгляд и успел заметить, прежде чем его обладательница, пошатнувшись на вывернувшейся из-под ног доске, рухнула в воду. Воздух, пронизанный новым лучом - ветер пригнал откуда-то легкие облака, то и дело пробегавшие мимо солнца - заискрился тысячами мелких брызг, тучей поднявшихся над местом падения.
- Эй! - возмущение в его голосе мешалось с оторопью. Ашес привстал на стременах, напряженно вглядываясь в воду. Мгновение, другое - но на поверхности только кувшинки колышутся да разбегаются широкие волны, перемешанные с пузырьками воздуха. Эр'Хаарт спрыгнул с коня, одной рукой размыкая фибулу и сбрасывая плащ на траву. Псы рванулись было за ним, но у самого пирса боязливо замялись, отскочили от воды - человек же пробежал, не страшась, по хлипким деревяшкам. Подгнившая бревенчатая постройка заходила ходуном, застонала под тяжелыми шагами, но выдержала: лишь та доска, что подвела девушку, торчала под углом, скалясь в небо огрызками крепежных колышков. Он прыгнул вперед за шаг до нее, вытягивая руки, и легко, почти бесшумно скрылся за темно-зеленой гладью воды, разбив ее новой чередой волн.
Пруд был глубоким и холодным, подводная глухота ударила по ушам. Ашес брыкнулся, разворачиваясь - и сразу же заметил светлый силуэт, бессильно застывший в мутной воде меж сплетенной кувшинками паутины. Одним широким гребком оказавшись рядом - тугие стебли ударили по плечам, путались меж пальцев, никак не хотели поддаваться - он одной рукой прижал тонущую к себе и изо всех сил рванулся наверх, баламутя ногами воду вперемешку с илом. На несколько тягучих мгновений объятия воды тяжестью легли на плечи, не желая отпускать; под ладонью серебристым корабликом скользнула утянутая на дно кувшинка. И - поверхность лопнула новым всплеском брызг, позволяя глубоко вздохнуть. В целом он провел под водой не больше щепки времени, но борьба с проклятыми кувшинками заставила поднапрячься. Пряди, выбившиеся из хвоста, налипли на лицо, но Эр'Хаарт их даже не заметил, целенаправленно выгребая к берегу. Поймал, наконец, ногами дно - и поднялся над водой, на руках вытаскивая неудавшуюся утопленницу на берег. Хотя неудавшуюся - это еще как сказать...
Опустив девушку на траву, Ашес хорошенько встряхнул ее за плечи, проверяя реакцию - но где там: лишь голова безвольно мотнулась да часть воды выплеснулась из приоткрытого рта. Плохо дело: нужно как-то заставить ее откашляться и избавиться от остальной жидкости... Пришлось довольно грубо перегнуть девицу через собственное предплечье, наклоняя к земле. Это помогло: локоть под ребрами ей явно не понравился, вынудив судорожно закашляться, отплевывая зеленоватую воду. Аш, по-прежнему придерживая девушку за плечи, осторожно похлопал ее по щеке, по тихим вздрагиваниям понимая - все-таки дышит...
- Ты меня слышишь? Эй, - поймал пальцами за подбородок, повернул к себе. Глаза вроде открыла, но взгляд - никакой, явно еще не осознала, где находится. - Ну, возвращайся...
Требовательно, но мягко поторопил он, переставая напряженно хмуриться. Только нечаянных утопленниц ему в этом пруду не хватало... Теперь уже, пожалуй, не хватит точно - самое страшное позади.
Вот только что теперь делать с мокрой до нитки девушкой - и собой в ничем не лучшем состоянии?!..

Любознательное собачье пыхтение над ухом прервало его озадаченные размышления. Отняв руку от лица уже вполне уверенно дышащей девушки, аристократ локтем отодвинул пса, нащупал ладонью ошейник и потянул к земле, заставляя зверя спокойно сесть на расстоянии вытянутой руки. Рем так и норовил привстать и обнюхать спасенную девицу пообстоятельнее, Рона вертелась за плечом брата, не менее заинтересованная, но куда более боязливая. Рысак флегматично стоял поодаль, спокойно опустив голову к траве: ему до происходящего дела не было - к тому же, без руки всадника с места он не двинется, веревкой в детстве приученный к понимаю того, что это бесполезно.
Взгляд девушки постепенно прояснился, сфокусировался на его лице, цепляясь за него так, будто вокруг ничего кроме видно не было. Впрочем, черт его знает, как воспринимают мир те, кто только что чуть было не отдал ему свою душу. Сам Ашес, на свою удачу, в подобных ситуациях пока не оказывался - и понять, соответственно, не мог. Что, впрочем, не помешало ему удивленно рассмеяться, когда девица наконец разобралась в ситуации и смогла заговорить - все еще бледным, лишенным сил голосом, но неожиданно по существу.
- Мой-то мой, - отсмеявшись, ответил аристократ. Странно, успела так внимательно присмотреться к нему, прежде чем свалилась? Одежда на нем была далеко не самая парадная, но и такая уже говорит о немалом достатке: один только плащ, алым подбитый, сколько стоить может, да и узорчатые нашивки на сапогах - явно статусная прихоть, не для тех, кто одну пару обуви на износ таскает. - Да только я и с приглашением без надобности нырять в него поостерегся бы. А ты вон какая смелая, - Аш кивнул на просеку, оставшуюся в кувшинках после незапланированного заплыва. Кувшинок, впрочем, вдоль берега было еще столько, что пострадавшими назвать их язык не поворачивался.
- Рона, - коротко окликнул он собаку. - Сядь, - подкрепив слово рывком ошейника, Эр'Хаарт подпихнул ее теплый, возбужденно пыхтящий бок под спину девушке, чтобы та могла опереться, и поднялся на ноги, проводя ладонью по лицу, чтобы собрать растрепавшиеся пряди. Стянул с хвоста, попутно отжимая волосы, золотистую декоративную бечевку, на концах которой болтались оправленные в золоченую паутинку металла алые камни. Встряхнул головой, протянул по гриве пальцами, чтобы не слипалась от воды, и брезгливо присмотрелся к тяжело обвисшим рукавам рубашки, морща нос - от одежды и волос сильно пахло подгнившей тиной, местами прозеленью осевшей на ткани. Влажная одежда неприятно липла к телу, в сапогах гадливо хлюпало. По спине, вдобавок ко всему, пробежали мурашки прохлады - все-таки осень, пусть даже теплая, совсем не подходящее время для купаний. Впрочем, за свое здоровье Ашес не беспокоился - после ледяных горных ручьев вода в пруду казалась летней. А вот на вымокшую и продрогшую девушку жалко было смотреть. Небрежно сунув бечевку в задний карман, Ашес подобрал с травы оставшийся сухим плащ и протянул ей, опустившись рядом на одно колено.
- Ты откуда взялась здесь, бесстрашная купальщица? Где твой дом? - спокойно спросил Эр'Хаарт, не имея ни причины, ни желания злиться на неудачливую (хотя вот это спорно) девицу. Да и к тому, что по рукам и ногам до сих пор течет вода, каплями срываясь на землю, отнесся уже почти философски: в конце концов, если бы он остался в стороне, то чувствовал бы себя еще хуже, а мокрая одежда - малая цена за спасенную жизнь.

Сидеть и спокойно обтекать девушка не пожелала - Эр'Хаарт поспешил придержать ладонью морду гончей, чтобы та, сконфуженная таким доверием, не попятилась и не подвела хватавшуюся за ее спину незнакомку. Собака, судя по вытаращенным глазам, не очень хорошо понимала, почему ее заставляют делать что-то такое, но хвостом по воздуху лупила так, что покачивалась едва ли не всей задней частью. Появившиеся на свет меньше года назад, и Рона, и Рем еще оставались счастливыми щенками, в которых энтузиазма было куда больше, чем приличия. Но, во всяком случае, под руку Аша они шли с неизменной охотой, чего не скажешь о вышколенных стайных гончих, которых направлял звуками рожка хорошо знающий их человек. А Эр'Хаарт предпочитал охотиться в одиночку - по крайней мере, сейчас.
- В конюшнях? - недоуменно переспросил он, не будучи уверенным в том, что правильно понял ответ, и слегка растерянно взглянул на взволнованно пофыркивающего серого коня. Таких породистых красавцев в деревенских стойлах не держат, да и смешно называть тамошние закутки конюшнями... До других замков и города далеко - как же занесло ее в лесную глушь?..
О той мимолетной ссоре на конном дворе Ашес забыл уже на следующее утро, отвлеченный своей полной куда более значимых событий жизнью. Да и как узнать теперь во взрослой девушке с милым растерянным лицом и длинными волнистыми локонами ту дерзкую, крикливую девчонку, из-за которой он свалился с лошади? Не первое падение и не последнее, впрочем, что уж там примечательного...
Вот только большие голубые глаза, смотрящие так цепко и изучающе-пристально, казались в чем-то знакомыми: будто тающий на грани сознания образ, когда-то даже не увиденный - услышанный в древней легенде. Было в них что-то смутно тревожащее, но что - Ашес разобрать не мог. Да и не пытался, больше внимания уделяя попыткам отжать одежду и вытряхнуть воду из сапог, пока спасенная утешает своего коня.
Если до этого момента у Эр'Хаарта и могли возникнуть какие-то сомнения относительно того, действительно ли этот конь принадлежит девушке - то теперь у них не было ни шанса: такой нежной радости лошади к чужим людям не выражают. Серый красавчик вел себя не в пример живее его рысака - впрочем, от ходящей из рук в руки охотничьей лошади большего ждать не будешь. К тому же, Аш не был ценителем подобной фривольности: вздумай его вороной при всех хватать хозяина за волосы - получил бы плеткой по хребту, причем совершенно обосновано. Негоже аристократу ходить лошадью облизанным, засмеют.
- Каких конюшнях? Далеко отсюда? Тебе стоит скорее вернуться и переодеться в сухое. Солнце скоро сядет, а с простудами шутки плохи, - в его голосе не было волнения, обыкновенная галантная участливость: девушка, похоже, еще не совсем пришла в себя после произошедшего. Но озадачиваться тут было не с чего: еще бы, еще чуть-чуть - и второй раз не вдохнула бы. Наверное, после такого краски жизни как-то поярче смотрятся, да и дышать всяко хочется больше, чем думать...

Услышав уточненный адрес, Ашес не удержался и удивленно присвистнул; собаки заинтересованно вскинули вытянутые морды, топчась у ног хозяина. В Храме! Это же добрых два часа, если хорошим галопом да не по тракту, а через лес - и то, если хорошо знаешь дорогу. А если нет - то и на все три-четыре застрять можно. Эр'Хаарт снова нахмурился, оценивая ситуацию. Вот уж чего не загадывал, выезжая на охоту с утра... И дело было даже не в том, что любое начинание должно доводить до подобающего завершения - Ашесу и без этих правил чести было совсем не наплевать, что станется со спасенной девушкой. Он уже вмешался в ее судьбу и тем самым, фактически, взял на себя ответственность за ее жизнь - так что решение у возникшего вопроса было одно и вполне очевидное.
- Даже не думай, - пресек аристократ робкую попытку девушки стянуть плащ, придержав ее руку. - Ты хоть немного представляешь себе, где находишься? Впрочем, не важно, вижу, что нет, - не слушая возражений, он закинул полу плаща за спину столичной жительницы, плотнее укутывая ее, и одним движением поднял девушку на руки, боком усаживая в седло своего рысака. После чего и сам вспрыгнул следом, плеснув по воздуху мокрыми прядями; подобрал поводья внатяг, отвлекая коня от пощипывания травы. - До моего дома доберемся за полчаса. Твоего серого привязывать не буду, упряжкой по такому лесу не пройдешь. Надеюсь, он достаточно сообразительный, чтобы следовать?..
Вопрос, впрочем, был с большего риторический: Ашес задал его, посылая коня быстрой рысью, на первой же более-менее заметной просеке переросшей в галоп - двойной, не считая недовольного ржания, потому что Шторм явно не собирался отставать от того, кто не пойми куда вдруг увозит его хозяйку...

Сидеть в седле вдвоем было ощутимо теплее, но спина у Ашеса все-таки промерзла насквозь, пока они доскакали до цели, перемежая галоп на ровных участках с осторожной рысью на бездорожье. Эр'Хаарт неплохо знал прилегающие к замку леса, но рысак ориентировался еще лучше, поворачивая прежде указаний всадника. Конь устал и стремился попасть домой не меньше своего хозяина - хотя тому в первую очередь хотелось все-таки согреться, не важно как и где.
Лесные дикие заросли как-то совершенно незаметно сменились фигурно остриженными кустами, высокими елками и культурно высаженными, явно еще не слишком старыми плодовыми деревьями, сплетающими ветки в высокие арки над зазвеневшей под копытами коней мощеной дорожкой. Плавный поворот - и растительность расступилась, явив взгляду окруженное лабиринтом низкого кустарника поместье: целая череда переходящих друг в друга зданий и башен в два-три, белый камень стен и красная черепица высоких крыш, алеющая под лучами заходящего солнца. И стража, по два человека с алебардами обходящая территорию. При виде процесии оба стражника посторонились с дороги и вытянулись по стойке смирно, но молодой господин их даже не заметил, придержав поводья лишь у крыльца - заднего, судя по отсутствию лестницы и расположению меж колоннами балкона. Спешился, снял свою спутницу с седла - как раз и слуга из дверей выскочил, подхватывая поводья рысака.
- Мой лорд! - в голосе его явно слышался испуг и удивление: определенно, не каждый день младший Эр'Хаарт возвращается с охоты мокрым с ног до головы, да еще и с какой-то незнакомой особой в седле. - Что...
- Джамин, отведи ее к Харре, пусть позаботится, - обошелся без объяснений Ашес, подталкивая девушку к слуге. - И распорядись согреть воды для ванной.
- Хорошо, - быстрый поклон. - Пойдемте, сударыня... - слуга настойчивым приглашающим жестом повел Элли к дверям, намереваясь сопроводить к комнатам прислуги, где руки заботливой экономки Харры наверняка подберут ей подходящее платье, пока своя одежда будет выставлена на просушку, а в кадке на углях нагреется чистая вода.
Эр'Хаарт же, отстегнув от седла сумки с фазаньими тушками, кинул их подбежавшему мальчишке - тот, не нуждаясь в указаниях, с той же летучей скоростью рванул на кухонный дворик; только глаза восхищенно вспыхнули, заставив Ашеса улыбнуться: еще бы, сам прекрасно помнил, сколько забавы было с красивыми перьями, когда отец привозил с охоты такую добычу. Эмрат уже давно не охотится - теперь право сокращать фазанье поголовье теперь целиком лежало на плечах его сына... лишь одно из множества таких прав и обязанностей, которых год за годом становилось все больше.
Своего коня аристократ по возвращении почти всегда разнуздывал сам, но сейчас парень был, мягко говоря, не в том состоянии, чтобы возиться с лошадьми - впрочем, явившийся конюший свое дело знал и сумел увести даже Шторма, который, судя по донесшемуся в спину протестующему ржанию, такой затее явно не обрадовался. Но Аш не прислушивался: его куда больше интересовало поданное взволнованной служанкой полотенце - насвежо отглаженное, еще теплое - которое он торопливо накинул на плечи, поднимаясь в свою комнату на втором этаже. И лучше бы воде быть действительно горячей - чем же еще изгнать из костей въевшуюся в них сырую промозглость?..

Полуподвальное помещение кухни с низким арочным потолком на каменных колоннах, куда слуга проводил Элли, было жарким от трех ярко пылающих очагов и, вдобавок, весьма оживленным - в добрую дюжину рук готовился ужин для лорда, его семьи и, видимо, каких-то гостей. Сновали на подхвате двое поварят, другой служка в углу деловито ощипывал фазанов, две миловидные девушки в косынках резали овощи и, негромко переговариваясь, смеялись. Невысокая, широкая в кости дама в сером платье и с заколотыми в узел светлыми волосами отчитывала за что-то виновато потупившегося паренька. Впрочем, при виде девушки нарочитая серьезность на ее лице сменилась удивлением - дама ахнула, всплеснув руками, и быстро спровадила мальчишку, который и рад был тут же куда-то исчезнуть.
Несмелые объяснения Джавина были прерваны решительным взмахом руки: экономка не только умела судить по виду, сразу признав хозяйский плащ, неспроста накинутый бедняжке на плечи – но и, по всей видимости, предпочитала дело любым словам. Которых, тем не менее, тоже добавлять не скупилась, распалённо судача про совсем синюю кожу, вред здоровью и неосмотрительность - то ли осуждая, то ли жалея девушку и буквально не давая ей ни слова вставить. Взволнованно цокая языком, дама впихнула в руки Джавину успевший порядочно напитаться водой плащ Эр'Хаарта, осмотрела продрогшую девицу и за руку утащила ее за собой - растирать полотенцем, отпаивать горячим и вымывать с волос остатки липкой зеленой тины...
Экономка возилась с ней больше часа, успев уболтать, наверное, до полного смятения - и красоту молодую расхвалила, и пожурила по-матерински за то, что таким богатством рискует, и выспросить, кто такая да откуда... Взамен отобранной на просушку одежды девушке дали длинное коричневое платье одной из молодых служанок - скромное, с узкими рукавами, высоким воротом и темной окантовкой по подолу, но зато почти по размеру. За прошедшее время суета на кухне успела стихнуть, и большое помещение опустело, будто сразу став шире и длиннее – наверное, за счет того, что широкие столы, выставленные меж очагами и заслоняющими стены рядами ящиков и бочек, наконец освободили от всяких корзин, кастрюль и прочей посуды. Горящим остался всего один очаг, но воздух и без того оставался жарким, натопленным, согревая как снаружи, так и изнутри. У него гостью и усадили; Харра поставила перед девушкой большую и тяжелую кружку горячего молока (от которого, вдобавок, пахло чем-то резко-травянистым - экономка знала толк в крепких травяных настойках и не преминула накапать в молоко что-то подходящее от насморка) - и, строго наказав выпить все, умчалась наверх: дел у этой женщины, без сомнений, было невпроворот, а ведь еще нужно подготовить комнату: пусть хозяйская гостья и не из знатных, но не укладывать же ее вместе с прислугой, чье уже прогретое помещение находилось аккурат с другой стороны стены за очагами.
В кои-то веки вокруг стало действительно тихо - и даже удалось услышать, как удаляющийся цокот шагов на лестнице прервался испуганным ахом, чтобы затем смениться смехом и укоризненного тона ответом на неизвестный, съеденный каменными стенами вопрос, заданный знакомым мужским голосом...

Эр'Хаарт, к своему удовольствию, обнаружил камин в комнате уже разведенным, пусть и не разгоревшимся на полную - в каменных стенах поместья всегда было прохладнее, чем снаружи, и не замечать это можно было только в разгар лета, когда прохлада только радует. В остальное время жилая часть - примерно половина из почти пятидесяти комнат - отапливалась сначала с вечера, а потом и круглый день.
Его камердинер, разумеется, остался в столице - молодой лорд и там к его помощи прибегал нечасто, и меньше всего в своем спонтанном решении наведаться за город хотел оглядываться на кого-то еще. Но сегодня хотелось все-таки расслабиться в нормальном знатном ничегонеделании. Так что, пока Ашес отмокал в горячей воде, с волосами его возилась служанка, вычесывая и вычищая побагровевшие от воды пряди расческой, смоченной в настоянном на травах масле. Без него жесткая грива бы отказалась бы даже толково расчесываться, не говоря уже о том, чтобы спокойно лежать за спиной и не лезть в глаза. Девушка нервничала, но Эр'Хаарт обращал на нее внимания меньше, чем на мебель, рассеянно глядя в потолок и думая лишь о блаженном тепле, мурашками пробирающем до самых костей...
Жизнь, определенно, налаживалась: получасом позже, переодевшись в чистую и - вот радость-то! - сухую одежду, Ашес остался наедине с кружкой разогретого пряного вина. Лениво вытянувшись в кресле перед камином, он потягивал горячащий нутро напиток, наблюдая за пляской языков пламени. От холода и сырости удалось избавиться - но вот спокойно пойти спать совесть пока не позволяла. Присоединяться к дядюшке за ужином Аш наотрез отказался, не желая слушать политические пересуды, сплетни и обсуждения собственной судьбы, которые неизбежно развернулись бы, присутствуй он в одном зале с наведавшейся в гости четой. Родственники - седьмая вода на киселе, а все туда же, лишь бы языком почесать... Так и хотелось для надежности еще и дверь сундуком задвинуть, да вот беда - открывалась она наружу..
Впрочем, покинуть комнату все-таки пришлось, мимо гостевого крыла спустившись по лестнице на кухню. Экономка, в своей обычной суматошной манере взбегая наверх, шагов его подкованных сапог не услышала, и потому заметила Ашеса, лишь едва не столкнувшись с ним. Заверив молодого господина, что посланная им девушка в полной безопасности греется у очага, Харра поспешила дальше - где-то наверху уже звенел требовательный колокольчик. Эр'Хаарт же неспешно спустился, остановившись в арочном проеме лестницы и спокойно облокотившись на стену. На нем была свободная льняная рубашка с широкими рукавами и распущенной шнуровкой на вороте, такие же светлые брюки и обыкновенные темные сапоги до колена, по внешнему виду подошедшие бы любому горожанину.
- Все в порядке? - вежливо осведомился он, внимательно присматриваясь к девушке и будто пытаясь что-то припомнить. Медная грива уже успела подсохнуть и распушиться по плечам - как, впрочем, и волосы спасенной незнакомки, золотистыми завитками переливающиеся при неровном свете огня. - Смотрю, Харра уже и здоровье твое в оборот взяла... - зорко прищурился Аш, переведя взгляд на кружку молока. - Выпей, хуже точно не будет...

На ответный вопрос Ашес ответил лишь тихой усмешкой, чуть вскинув плечи - ему-то что сделается; тем более что и взгляда достаточно, чтобы убедиться: все с ним отлично - согревшийся, вместе с тиной смывший с себя и усталость долгого дня, проведенного в седле, он будто и не бывал ни в каком пруду. Оставив дверной косяк в покое, парень звучными шагами сапог по вымощенному камнем полу приблизился к столу с другой стороны и перекинул ноги через лавку, занимая место напротив Элли.
- Нет, спасибо, - он качнул головой из стороны в сторону. Очаровательно беззаботное предложение... вот чем его порой привлекало общество простых людей - так это отсутствием лишних подтекстов в каждой фразе и прямолинейностью манер. Выпить из одной кружки - вернее, бокала - с леди из благородных, коснуться губами следа ее губ - это жест почти интимный... да что там почти! Весомый знак расположения и заинтересованности, на глазах общественности никак не допустимый. А для этой девушки с конюшен все было совсем иначе, проще и понятнее. И от этого становилось намного легче на душе. - Пей до дна да вдыхай поглубже. Там вытяжка из трав - вкуснее, чем чай из них же. С молоком слаще получается почему-то.
Во времена его детства в замке еще не было лекарей - и если мальчик простужался, набегавшись босиком по траве, лечила его именно Харра, причем справлялась она с этой задачей буквально за несколько дней. Потом, как подрос да с наставником стал заниматься, болеть прекратил начисто - но память детства осталась. Ни мрачной, ни приятной ее не назовешь; даже, скорее, сторонней какой-то... просто сам он слишком изменился с тех пор, как будто тем мальчишкой действительно был кто-то другой.
- Я ведь так и не узнал твоего имени, - чуть виновато признался Эр'Хаарт. - Не слишком-то это вежливо с моей стороны, верно? Я - Ашес, - он, поленившись вставать, обошелся коротким кивком. - Ашес Эр'Хаарт.
Большего он пояснять не стал - раз девушка городская, то наверняка знает эту фамилию и ее происхождение. Медноволосый оперся рукой о скамейку подле себя, чуть отклонившись вбок и со спокойным лицом глядя на спасенную. Особого значения этому факту он явно не предавал - ну вытащил и вытащил, нормальный и логичный поступок для потомка великого героя. Будничный, можно сказать, потому что подвигом для него было бы только нечто, по размаху сравнимое с той невозможной победой...

"Эллиида?.." - полувопросительно повторил про себя Ашес, запоминая сказанное. И уж на что редкой гостьей была на его лице улыбка в это омраченное потерями время - но сейчас он усмехнулся легко и вполне искренне, подумав о том, как подходит такое серьезное весомое имя девушке с таким серьезным лицом. Ясная небесная наивность, заметная даже в подвальном полумраке, едва разогнанном рыжим светом камина, престранным образом сочеталась в ее глазах со строгой, настойчивой прямотой, и непросто было даже помыслить о том, чтобы перечить обладательнице такого взгляда. Казалось, что даже крепостная стена расступится, не решит сопротивляться, если она, насупившись, склонит голову и пойдет прямо на нее. Казалось даже сейчас, когда девушка смотрела на него как будто бы даже виновато, замерев настороженно, словно вспугнутый хищником зверек. Впрочем, кто бы на её месте вел себя вольготно - оказавшись вне всяких ожиданий сначала в холодном пруду, а потом вдруг в замке одного из самых видных родов аристократии, людей "стальной крови", слывших необычайно, даже безжалостно серьезными и наделенными самой воинственной бдительностью защитников порядка и правосудия?..
- Воплей и криков о помощи со двора я так и не услышал, так что, полагаю, все удалось решить миром, - полушутливо заверил её Эр'Хаарт, наклонившись ближе к столу и невозбранно на него облокачиваясь. Впрочем, он давно уже не мальчишка, которого бдительный учитель может строго хлестнуть по предплечьям, напоминая о манерах - сам может решить, когда уместно соблюдать высокосветские правила, а когда они только под ногами мешаются. - Не волнуйся, наши конюхи и не таких гордецов в руки брали. В конюшне твой серый, вычищен да накормлен, завтра утром заберешь… Элли - я ведь могу звать тебя Элли, верно?
Вежливо поинтересовался он, похожим жестом склонив голову и вопросительно вскинув брови - впрочем, для взгляда исподлобья в молодом воине было слишком много роста и плечистости: сколь бы расслабленной не была поза, спина Ашеса оставалась прямой, а плечи - горделиво расправленными безо всяких усилий. Так не совсем естественно, но красиво и легко держит голову натренированный упряжной конь, привыкший ходить в мартингале. Губы его были по обыкновению поджаты в жестковатую гримасу, но в глазах нет-нет, да мелькали искры благодушного любопытства. Пусть и нечем особо гордиться ему в таком поступке – ведь в первую очередь сами Эр'Хаарты виноваты, что в их владениях на озере гнилой позаброшенный мост завелся – а все-таки не каждый день знакомишься с девушками, вытаскивая их со дна озера. Тем необычнее впечатления, что девушка до сих пор казалась ему смутно знакомой - кто-то уже смотрел на него такими глазами, прямыми и честными, со жгучей искренностью не одобряя, но и не тая настоящего зла. И мнилось ему, что есть приглядеться пристальнее, ближе - бередящая загадка не помедлит раскрыться...
- Ты не голодна? Харра, конечно, порядком опустошила кладовые ради сегодняшнего ужина, но я уверен, что все еще смогу найти в них что-нибудь съедобное, - Ашес и сам был бы не прочь подзакусить: уезжая, он толком не пообедал даже, а что прихватил с собой - так то на свежем воздухе ушло в дело едва замеченным. Густое пряное вино, к тому же, здорово растормошило сердце и разогнало кровь, добавив прежде замученно-бледной коже какого-никакого, но все ж здорового оттенка, даже тени под глазами как будто перестали быть такими глубокими. Впрочем, камин за спиной девушки, бросающий желто-рыжие блики на стены и фигуры сидящих, тоже добавлял теплоты и делом, и видом своим - Эр'Хаарту давно не удавалось по-хорошему провести вечер у огня, и он только сейчас стал понимать, как истосковался по пламени, подпитывающему жизнью его неуемный характер...