Симург, прислушавшись, тоже различил звук знакомых шагов за дверью. Тяжелая, уверенная поступь. Перед глазами Хока так и предстала до мелочей явственная картинка: вот мужчина медленно, словно старый сторожевой пёс, бредёт по тёмному нутру поместья. Слепые глаза недвижно уставились в пространство. И на поясе, в такт шагам, мерно позвякивает связка ключей...
«Ключи!» — мелькнуло в голове, и сердце забилось чаще в предчувствии надежды.
Хок обернулся, взглядом успев приметить, куда скрылась девушка.
— Страж идёт, — бросил он коротко, подобравшись поближе. — Он слеп, и вряд ли заметит тебя.
Птицеволк то и дело оглядывался на дверь.
— Я отвлеку его. А ты попробуй забрать у него ключи. 
Симург казался хмур и серьёзен. Трудно было решиться на обман. А ведь он действительно собирался обмануть доверие Сэт-иш-Цаха. Но тревога и волнение за русалианку перевесили чувство справедливости. Да и, чего греха таить, чувство осторожности тоже. Дурные времена — дурные поступки.
Вентус снова приютился возле колодца, выжидающе посмотрев на дверь.

Симург склонил голову набок, смотря на человека с печальным сожалением. Смутное ощущение родственной сути в "Обнажающем смерть" могло бы со временем перерасти в симпатию, но манящий простор небес над разломом в каменной кладке был слишком сильным конкурентом. И все же с таким решением было тяжело свыкнуться. Даже данное самому себе слово никогда больше не верить людям не особенно помогало. Сэт-иш-Цах не был похож на тех, кого симург привык считать людьми. И потому - опасен: хоть и слеп, но слух у него чуткий. Деревья и каменные стены поглощали и рассеивали слова смутным эхом, но Хок все равно мог только гадать, слышал ли воин его разговор с кёртом.
- Говорю, - согласился симург с настороженной репликой. - Мне не нравится тишина. А эхо здесь почти как в горах. Отвечает. Рассказывает.
Как хотелось бы отбросить уклончивость, спросить напрямую, не выискивать момент ослабшего внимания! Раз, другой двинув крыльями в надежде рассеять скапливающееся в груди напряжение, Вентус прогнал от себя эту мысль. Сэт-иш-Цах чувствовался честным, прямым, сильным - симург ценил такие качества. Но вместе с этой честностью и силой в нем была та же верность слову, долгу, делу - и верность эта удерживала воина в здесь куда надежней сковывавшей симурга цепи. От цепи можно избавиться. От обязательства - нет: по желанию твоему или против него оно останется с тобой до конца. А Хок не просто словом обязал себя помочь Тарьяне, он действительно хотел этого. Не сможет он радоваться свободе, зная, что оставил в плену кого-то столь же бесчестно в него завлеченного.
- За мясо благодарен, - Хок глянул на сочные куски. Видом своим они будили аппетит, но желание это терялось в скурчивающем нутро волнении. - Но больше ничего не надо. Зачем ты пришел сейчас?..
Заметил или нет? А если заметил - то что сделает? Получится ли прыгнуть, придавить к земле, удержать? Или лучше будет говорить, громко и не таясь, чтобы не было слышно осторожных шагов девушки-волчицы? Вот только сможет ли она забрать ключи с пояса того, кто видит не глазами и чувствует куда больше, чем может представить себе тот, кто никогда не был слеп?..