Хок Могучие Крылья
(начало, которое стало продолжением)
Отсюда открывался прекрасный вид...  Что такое пять километров для могучих крыльев и голодного желудка? Расставшись с Райвеном, чью серую шкуру Хок весьма недвусмысленно спас, в связи с чем кёрт и отплачивал ему помощью в поисках человеческого детёныша; договорившись о месте встречи, симург лишь ненадолго отвлекся на ужин, и теперь высматривал упомянутый ранее "дымок" над лесом. Тот самый, что должен был обозначить Хижину Отшельника, но в сгущающихся сумерках почти ничего не было видно. Худшее время для зрения придумать невозможно...
В принципе, тут при желании можно было бы даже заночевать и продолжить поиски утром: хижина не иголка... хотя даже её птицеволк мог разглядеть с высоты, было бы солнце ясное, как говорится. Или ночь лунная, если повезёт, а не эта непонятная дымка, плащом укутывающая на ночь лес. Так усталый путник собирается ко сну, едва слышно покряхтывая или шелестя, чтобы поудобнее устроиться... Даже на таком расстоянии слышен равномерный шепот-говор листвы, где растворяются все остальные звуки. Так всегда происходит в сумерки: дневные животные уже угомонились, ночные ещё не вышли на охоту.
Отчётливо хрустнула ветка. Показалось?
По другую сторону сорвался вниз и полетел вниз крохотный камешек. Это что?
Взгляд поймал странную тень под когтями передних лап. Обернуться?
Почти сразу, по чьему-то невидимому сигналу, уступ ожил, и с трех разных сторон в симурга полетело около полутора десятков копий с веревками "на хвостах" древка. Их целью не был птицеволк. Зверь - был целью их верёвок... За ним пришли люди, в который раз являя своё истинное лицо: охотники. Их лиц еще не разглядеть, но фигуры появлялись вслед за оружием справа, слева и на каменистой стене за спиной. Короткие полукруглые плащи, привычные капюшоны, запах стали, кож и вражды.
- Огонь, несите сюда огонь!

Хок Могучие Крылья
От гортанного резкого крика загудела земля. Вниз, в мягкий туман, полетела россыпь мелких камней. Однако мягкое покрывало ночной дымки задушило его… Задушило крик, не позволяя лететь дальше. Услышь его Райвен сейчас, в эту самую минуту, он уже мчался бы на помощь в серой волчьей шкуре, доверяясь голосу инстинктов и чувству опасности, но… Кёрт был там, далеко внизу, до последнего не входя в Хижину Отшельника, и когда всё же вошёл – дороги обратно для него уже не было… что вовсе не значило, что пути их никогда более не пересекутся.
Трусливые шакалы всегда нападали стаями, и люди порой мало чем отличались от них. Полукольцо охотников дрогнуло: несколько веревок не выдержали натяжения и звонко лопнули при очередном рывке. Под когтями симурга оказалась не одна только земля теперь: земля не умела хрипеть, истекая кровью, и приходить себе на помощь яркими всполохами огней. Трусость всегда была особенно изобретательна.
Охотники принесли с собой не обычные факелы. Их огонь полыхал на концах двухметровых шестов, специально, чтобы не подходить слишком близко к сильному зверю: симурги всегда были просто животными, за которых можно получить награду.
- Назад осади! – послышался тот же командный голос, и вслед за ним свет почти ослепил глаза симурга, попутно обдавая жаром. Близкий огонь должен был заставить его отступить, но голос… Голос, прозвучавший следом, симург узнал бы из тысячи.
- Назад, птичка, - человек с ухмылкой сплюнул куда-то в сторону, не заботясь о том, что попадет на своего же напарника где-то там, под ногами. – Вот мы и встретились снова.
Голос принадлежал охотнику – тому самому, что преследовал Райвена на Перевале, и которому симург оставил жизнь…
Хок не видел, что происходило со всех сторон одновременно, но его крылья и лапы неплохо это ощущали. Веревки затягивались и закреплялись, стремясь плотнее обхватить и повалить на землю. С десяток человек держали их, натягивая в разных направлениях и надеясь на крепость своих нервов и мускулов. Другие пятеро – стали факелоносцами, стоя на страже. Чтобы жаром отгонять того, кто был сильнее их, образуя своеобразное пылающее полукольцо. Люди смыкались, чтобы этим кольцом стать, и раздражали зверя, зная, что за яростью – обязательно последует момент усталости или бессилия. 

Хок Могучие Крылья
- Вот, как мы заговорили, - улыбке не хватало доброжелательности, дыханию – нормальной здоровой свежести, взгляду – чего-либо более человечного, нежели неприкрытый охотничий азарт. Этот человек никогда не был просто добрым и вряд ли сможет измениться до самой своей смерти. Вопрос состоял в том, долго ли её ждать.
Огонь перестал слепить глаза и обдавать жаром… Длинные факелы отодвинулись дальше, но эта временная уступка не обманывала никого из них: люди оставались настороже. Охотник, давно уже решивший участь симурга для себя, не отказал себе в удовольствии поиграться с ним.
- Твоя шкура, симург. Взамен той, что ты спас на Перевале. – Он обернулся к кому-то через плечо, бросая одно только слово: - Копьё!
Копьё, которое пронзит сердце птицеволка…
В следующую минуту за спиной охотника возникла тень другого человека. Огонь плясал на наконечнике копья в его руке, однако отдавать оружие врагу Хока он не спешил.
- Ты точно хочешь это сделать? – более спокойный и рассудительный голос принадлежал тому, кто спланировал всю эту западню…
- Я хочу повесить его голову на стену, - хрипло отозвался первый, жадно рассматривая игру света и теней на перьях зверя.
- А я бы подумал. - Последнее слово он почему-то особенно подчеркнул, но, кажется, люди поняли друг друга, иначе враг бы не рассмеялся так весело и зло одновременно. Человек-с-копьем протянул оружие первому, получая взамен факел на длинном шесте. – Эй, благородный, - окликнул он Хока по-своему вежливо. – Жить хочешь?
Симургу было ясно видно, что даже чертами лица этот человек немного отличался от остальных. Сложно сказать, чем это закончится для птицеволка, хорошо ли это для него или грозит только новыми неприятностями. Но оба охотника говорили правду… и тот, со знакомым запахом, когда говорил о желании убить Симурга, и этот, пока ещё не знакомый совсем, когда предлагал выбраться живым из этой переделки.

Хок Могучие Крылья
Люди с огнями подались в стороны… Не страх, но обычная реакция на движение могучего зверя. Настороженность. Риск. И готовность вновь применить силу, если что-нибудь – даже малейшая мелочь – пойдёт не так. Движение крыла заставляло нервничать и «подбираться», словно своре собак, ждущих команды Ловчего, чтобы вцепиться добыче в горло… Впрочем, сейчас, наверное, чтобы отпустить её, не добив до конца.
Тишина на фоне потрескивающего пламени и взбудораженного охотой дыхания казалась почти оглушительной. Лишь один человек по-настоящему заинтересованно ждал решения Симурга – предложивший сделку. Он, не таясь, рассматривал птицеволка, в равной степени ощущая себя объектом столь же пристального интереса. Однако против этого человек не возражал, давая время подумать.
- Врать не в моих интересах, - усмешка этого человека была почти приятной на фоне того, другого. Времени он терять не стал, и озвучил своё предложение сразу же, напрямик, не маскируя неприглядную истину за шелухой более красивых и шелковых фраз. – Шкура таких, как ты, стоит дорого. Но живой – ты ещё дороже.
Золото, золото… Этот стремился к золоту и не видел в своём стремлении ничего плохого.
- Прежде, чем отказаться, подумай еще раз… Крепко подумай. – Человек перехватил древко своего длинного факела поудобнее, и половина его лица оказалась в густой тени. - Ты даешь себя осмотреть, накормить, продать… Я продаю тебя – живого, получаю свои золотые, и меня не волнует, что ты делаешь дальше со своим - новым - хозяином…
Напряженность волной прокатилась по спинам всех присутствующих… Попытается разорвать или всё-таки согласится?

Хок Могучие Крылья
- Вот и отлично. Слово? – охотник усмехнулся: он знал, что крылатые не нарушают данного обещания. И всё-таки перестраховался. Лапы симурга «стреножили» верёвками попарно: с такой перевязью на лапах невозможно ни взять разбега, ни применить свои страшные когти, разрывая противников на части… крылья не тронули, но на клюве также затянули петлю, нещадно пригибая голову к шее… Впрочем, эту петлю немного ослабили, чтобы не бесить зверя еще больше. Только и свободы – тюкнуть кого-нибудь по темечку – не дали. В таком виде, казалось людям, симурга можно было неплохо контролировать…
Прозвучал сигнал к отходу, копья перестали грозить острыми наконечниками стали, но факелы не погасли, и маленький отряд двинулся выше, в горы, неторопливо и целенаправленно преодолевая подъёмы тропы, с которой в какой-то момент свернули на боковую, почти невидимую между деревьями. Её направление, скорее, угадывалось инстинктом зверя, чем отчетливо опознавалось по приметам… Но люди знали, куда идти. Их дорога лежала не в Грай и не в Край…
Через несколько часов как будто похолодало и пахнуло свежим, нетронутым снегом, зимой, что прочно обосновалась в этих горах и всё ещё совершенно не стремилась их покинуть. Здесь и звёзды, и небо казались ярче и ближе, ветер – холоднее и жестче, и всё, что внизу – если воспарить в вышину – оставалось мелким и незначительным. У Хока было время подумать… ровно до тех пор, пока обоняние не подсказало наличия впереди какого-то строения… Только «обитаемый камень» мог иметь настолько специфический человеческий запах, словно насквозь пропитавшийся плесенью и старыми седыми мхами. Деревья подступали вплотную и окружали дом почти со всех сторон, не считая небольшой площадки перед высокими арочными дверями, вне сомнений – тяжелыми и немного разбухшими от сырости… Возможно, именно от обилия плотного покрова тёмной зелени, переходящей на стены и даже на крышу, не удавалось разглядеть его с высоты птичьего полёта… Или на этом просто не заостряли внимания?
Поместье, когда-то огромное и обитаемое, выглядело заброшенным и забытым… но чувств симурга это обмануть не могло. Тут ощущалась жизнь… В едва заметных следах на камнях, которые мог читать такой следопыт как он. Отпечаток ноги, сдвинувший мелкий камешек с тропы. Недавний след чьего-то удара по хрупкому стволу мертвого дерева – кто-то, очевидно, потерял равновесие. Запах масла – которым люди привыкли смазывать дверные петли и засовы своего жилища. Странно, что снаружи не пахло дымом и огнем, иным, чем тот, что несли люди на факелах, - с примесью пищи и водяного пара.
Однако люди, до этого соблюдавшие полнейшую тишину, оживились, стали чаще переговариваться, предвкушая отдых… Как вдруг двери приоткрылись навстречу им. Странный высокий человек с бледной кожей стоял, словно не чувствуя холода и не считаясь с морозом, обнаженным по пояс – и с оружием за спиной… Такого, пожалуй, можно было бы назвать стражем этого места. Или сторожем… как кому нравится и кто как предпочитает. Волосы подобраны полосой ткани так, чтобы не лезть на глаза, и взгляд его казался несколько жутким… смотрящим на тебя и словно бы сквозь тебя одновременно. При виде него охотники вновь притихли, оставив в ночи свои грубые шутки и еще более грубые планы на ближайшее будущее. Осанка, манера, фигура – всё обличало в незнакомце закалённого матёрого воина, до которого охотникам далеко… Их инстинкты знали это лучше, чем они сами.
- Кто ищет гостеприимства владыки? – глухо спросил он как будто не слишком привычными к голосу связками.
- Штром Верная рука.
- Райм Одинокое копье.
- Дурх Хитроумный... – каждый из охотников в сопровождении представился в свой черед. Лишь один из них, тот, что предложил симургу сделку, ограничился только именем:
- Грасс, - и чисто символически дернул одну из веревок, ведущую к Хоку, предполагая, очевидно, что он сделает то же самое… То есть – представится.
офф: отписываться здесь же, перенаправление - Заброшенное поместье, тему создам чуть позже) тема создана

Атрейя Ниртис
«Увидишься еще с мальчиком-то, когда вернешься. И зверушку заодно приведешь… Не наша она, взаймы даю. Махаонам не попадайся», - вот и все слова, сказанные Леонидией, когда та провожала Атрейю в путь…
Двуногая лошадка оказалась на удивление резвой и неутомимой, буквально за несколько часов покрыв расстояние, на которое при других обстоятельствах требовалось бы день или два… Самым сложным в этом новом способе передвижения оказалось не слететь со спины – держась главным образом за петли ремней, через которые продеты были крылья, да направлять птичку, вовремя замечая тот или иной поворот. Впрочем, уже к половине ночи головокружительное путешествие обещало скоро закончиться…
Между двумя и тремя часами пополуночи Уступ трех ветров уже был в поле зрения Ри, и еще около часа потребовалось, чтобы «взлететь» туда на своем транспорте и вовремя его остановить. Место указано точно, ошибиться она не могла… правда, никого другого здесь некоторое время не наблюдалось. Охотница имела шанс неплохо осмотреться – читая на земле и камнях многочисленные следы борьбы, как следопыт…
Минут через 10 после прибытия со стены почти бесшумно соскользнула чья-то тень, мягко приземлившись на каменной площадке.
- Ри? – хотелось бы знать, кого ещё ожидал увидеть Райвен, но не задать свой вопрос он не мог. Очень уж быстро добралась сюда охотница… правда, при этом он ждал волчицу, а не лихую наездницу на невиданном скакуне. – Это ты? - Запах, звук шагов, даже манера двигаться – конечно, говорили, что это она. Должна быть она, как ни крути. - Как парнишка? И это кто? – естественно, кивнул на птицу. – Хэй-хэй…
- Эну? – поинтересовалась любопытная «лошадка», пытаясь попробовать на вкус одежду кёрта. Разумеется, она без этого не могла.

Атрейя Ниртис
- Эну. Ясно, - Райвен чуть усмехнулся, кивнул и перестал обращать на на птицу внимания больше, чем она того заслуживала. С животными любой охотник обращаться умеет... пока ведет себя естественно и не вредит - пускай ведет себя естественно. Тем более, что волк внутри ворчливо согласился с тем, что птичка не плоха (вовсе не как закуска), а значит - "пускай будет".
- Римму видела? - упоминание хозяйки постоялого двора вызывало улыбку. "Мы" охотницы он истолковал правильно, переживая, пожалуй, только о том, как бы его посланника собаки деревенские не подрали. - Надеюсь, волк не доставил тебе неприятностей... самому прийти не было возможности, убил бы много времени... а его нет. Почти нет, - поправился кёрт и поднял голову кверху. - Стоянку там смастерил, посидеть можно, только недолго, - почти сразу предупредил об этом Атрейю, добавив через паузу причину подобного... - Я Хока нашёл.
На этом кёрт легко и непринужденно поднялся по каменистой гряде туда, откуда спрыгнул, свесился вниз и протянул Ри руку, предлагая подняться.
-Цепляйся, если птичка не убежит.
За то короткое время, что они не виделись, Райвен изменился мало... Говорить старался по-прежнему - понемногу, только усталости в глазах стало больше. Хотя... радость в них тоже была. От встречи. И облегчение - от хороших вестей о парнишке. Он бы еще и стражу предупредил, что разбойники в ущелье заперты, пока мост не починят... Но это потом. После того, как выручит того, кто выручил его... и спас его серую шкуру на Перевале ледяных врат.
- У тебя, кстати, тоже глаза не на затылке, - продолжил он, имея в виду следы борьбы приблизительно суточной давности на этом уступе... Вон там - симург лежал на земле. Там - стояли и перетаптывались люди. Даже здесь, наверху, где находился сейчас Райвен - можно при желании углядеть следы засады и сделать выводы. Единственное, чего нельзя было сказать наверняка - так это зачем симург нужен охотникам живым. - Как видишь? Что произошло?

офф: перенаправление в посте)

Атрейя Ниртис
- Э? – Эну с таким лукавством повернула голову набок, «отвечая» на вопрос охотницы, что складывалось впечатление разумной «беседы». Зачем сбегать, если и так хорошо? Ездовая птичка пожевала и её рукав тоже, разнообразия ради, и проводила на подъёме внимательным, гладким, как стёклышко, взглядом. Похвала и подобие ласки пришлись по сердцу… Энну рванулась следом и обиженно цвиркнула на длину своего «поводка». Не дали устремиться наверх, к Ри! Жутко несправедливо.
- Эну! Эну! – зовуще затараторила она, никак не помыслив о том, слышат её здесь или нет… Это ведь свойство кёртов – мыслить, но никак не зверей.
- Тихо там, - командой отозвался Райвен, прерывая душевные возлияния полуптицы-полукошки. – Правильные вопросы, Ри.  Но у меня нет на них ответа. Знаю только, что его увели. И судя по запаху железа – посадили на цепь. Поговорить с ним мне не удалось… не сложилось.
За ответом, Райвен передал охотнице кружку с чем-то горячим и вкусно пахнущим.
- Держи. Восстановит силы.
Кёрт немного разворошил угли и достал пару печёных яиц: по всей видимости, его ужин. Которым он охотно делился с Атрейей, даже не задумываясь над этим.
- Эну? – замолчавшая, было, птица снова подала голос.
- Она всегда такая разговорчивая? – усмехнулся мужчина и прибавил: - Я рад, что он жив. Это единственное, что я знаю наверняка.
На некоторое время Райвен затих, уделяя внимание ужину, и как будто всё больше настораживаясь. Чувство лёгкого дискомфорта маячило где-то на границе сознания… и должно быть – не у него одного.
- Ри, - Райвен непроизвольно понизил голос, прислушиваясь в тишине, и приподнял голову. – Ты тоже ощущаешь это? Беспокойство? И настороженность… как будто…

Атрейя Ниртис
Райвен напрягся и переглянулся с Ри… Девушка тоже была кёртом. И если беспокойство не её и не его, и она тоже может его ощущать…
- Здесь кто-то есть. – Мужчина мгновенно вытащил оружие и поднялся, возвышаясь над догорающим костром.
Словно в подтверждение его мыслей по каменной стене скользнула совсем бесшумная тень. Теперь уже кёртам было впору забеспокоиться…. Оба чувствовали присутствие чужого, но не могли понять, где этот «чужой» находится. Справа? Слева? Нет, как будто позади. И снова справа? Это настораживало.
В довершение всего подала голос птица.
- Эну? – любопытное создание всё пыталось дотянуться до того возвышения, где сидели Райвен и Ри, но привязь не позволяла. Животное почти не тревожилось. И это настораживало вдвойне. Энну встрепенулась, пригладила клювом перья на крыльях и снова закудахтала на своём. – Эну! Эну! Эну!
Райвен не выдержал первым.
- Тихо! - рыкнул он в сторону беспокойной птицы, на секунду утратив бдительность, и в следующее мгновение оказался предательски сбитым с ног. Горло холодило прикосновение стали. Острой стали… и ладонь на рукояти собственного оружия пришлось разжать, понадеявшись на Ри. Если повезет… Если они пойму еще, что это было.
Райвен из своей позиции «на лопатках» мог лицезреть только длинные ноги, вытянутое тело и острый наконечник копья, царапнувший кожу. Зато Ри могла увидеть атаковавшего во всей красе его смертоносной красоты. Это был тот самый… обладатель беспокойства, а теперь еще и, кажется, намерения убить. И кого! Райвена! Над головой создания, похожего на великана (особенно Райвену, с земли) поднимались изогнутые рожки, присущие больше бабочкам, как и узорчатые крылья, совершенно бесшумно открывающиеся и закрывающиеся за спиной. Махаон. Собственной персоной.

Высокий, как и полагается представителям его народа. Его нога прижимала к холодной земле спину поверженного соперника.
- Стой! – Райвен успел сказать только это. Первое, что пришло ему в голову.
- Почему? – поинтересовался в ответ Махаон, не отводя копья от горла. Ответа у кёрта не было. Он лишь перевел взгляд на Ри в надежде, что она-то поможет найти ответ на этот вопрос. Кёрт не боялся смерти, но умереть, не выручив симурга?

Атрейя Ниртис
Крылья задумчиво шевельнулись, но головы махаон не повернул. Словно хватало бокового зрения для того, чтобы держать ситуацию под контролем… с его точки зрения, конечно. Копья от горла Райвена он не отвел, вынуждая того тихо клясть себя за неосторожность, беспечность и нарушение обычной охотничьей скрытности. Впрочем, уже две лишних секунды, как он был жив, пока жив – и это благодаря Атрейе.
- Вор повинен смерти. – За непроницаемой внешней невозмутимостью на раскрашенном лице махаона читалось удивление, смешанное с гневом… И воздействовать можно было бы попытаться на одно из имеющихся чувств. - Вы. Украли птицу священного пера.
Факт, как говорится, налицо. Энну стояла на этом же уступе – немного ниже, и радостно огласила окрестности очередным громким «Эну!», словно в подтверждение последних напутственных слов травницы Леонидии – не попадаться махаонам.
Райвен, услышав это обвинение, сглотнул. Желание рассмеяться в ответ оказалось слишком велико.
- Мы? – кёрт, кажется, легкомысленно расслабился и с облегчением положил голову на жесткую землю. – Мы никого не крали. Верно, Ри?
- Ложь. - Махаону, судя по всему, это высказывание не понравилось, и острый наконечник копья царапнул горло до первой крови.
Атрейе же предстояла дилемма… Сказать правду о птице – означало подставить людей того самого постоялого двора, что были добры и к ней, и к мальчику. Без защиты, деревенские мало что могли противопоставить махаонам. Солгать – знаменовало возможность потерять друга, здесь и сейчас.
- Эну? – осведомилась между тем несносная птица, будто спрашивая «что будешь делать?» на свой птичий лад.
офф: если будешь атаковать, стандартный кубик, сложность 9.

Атрейя Ниртис
В своем праве забрать птицу махаон не сомневался ни на йоту. Все Энну принадлежали кочевым племенам его народа – всегда и везде, испокон веков. Так же, как в праве убить тех, кто на нее покусился и осмелился присвоить себе… Отчасти из-за этих птиц махаоны постоянно враждовали с симургами, и время от времени – с людьми. С теми из них, кто осмеливался охотиться на птицу священного пера.
- Ложь, - дикарь упрямо стоял на своем. – Не к лицу воинам, - добавил он, нажимая сильнее.
Райвен почти вжался в землю, лишь бы отсрочить приговор и казнь… поскольку вторая в данном случае была неотделима от первого.
Однако последняя фраза всё же заставила кончик копья замереть.
Если не касался он, касалась она?
Махаон повернул голову к Атрейе, показывая волевое сильное лицо.
- Любой, кто не принадлежит племени махаонов и коснулся её, должен умереть, - коротко резюмировал он, всё же начиная задумываться над тем, того он убьет или не того.  – Откуда у людей, как вы, птица священного пера?
Вопрос вышел резким, жестким, и в конце концов превратился в слова ультиматума:
- Отвечай. Иначе он умрет. 

Атрейя Ниртис
- Ложь...
В этот раз утверждение прозвучало уже не так уверенно, как должно было. Видимо, убеждение на уровне чувства, едва ли не подсознательно используемое каждым кёртом в критических ситуациях, прошло удачно. Махаон взглянул на вжавшегося в землю Райвена и неспешно отвел острие копья от его горла... Последний облегченно выдохнул. И с осторожностью, присущей всем охотникам, потянулся за своим оружием, стараясь, чтобы движения выглядели естественно... и чем естественней - тем лучше.
Естественно, делать это он стал только у махаона за спиной, когда тот выпустил его из поля зрения и чуть больше повернулся к Атрейе.
- Птица идет лишь на зов, - отметил он как констатацию факта, спокойнее, но так же напряженно. Поворачиваться к Райвену крыльями полностью он не спешил, даже начиная рассматривать Атрейю как первоочередную цель. - Зачем звала?
- Эну! Эну! - не могла не вставить своего веского слова "птица священного пера", избавляя девушку от необходимости отвечать на вопрос... отчасти.
- Не твоя птица, не тебе звать, - коротко и ясно резюмировал махаон, словно делая вывод из всего вышесказанного и размышляя на тему соотнесения "вины" и "наказания". Райвен в этот момент почти обнял пальцами рукоять своего меча - и тут же получил удар с разворота. По счастью, древком копья, а не его острием. Объяснять ничего в этом случае махаон не стал... На невозмутимом лице не читалось почти ничего. И если бы кёрты не были кёртами, они не почувствовали бы накипающего гнева.
- Птица священного пера вернется к своему племени. А за его вернешься жизнью - к моему племени. Если дорог.

Атрейя Ниртис
Лицо махаона оставалось таким же сдержанным, как и прежде. Смерив Райвена взглядом из разряда «следующая такая глупость будет последней в твоей жизни», дикарь (как относилось к племенам махаонов абсолютное большинство жителей мира) выслушал вопрос Атрейи с непробиваемым спокойствием. Её логика была понятна ему. Однако его, видимо, всё также оставалась для неё загадкой.
Махаон сдержанно усмехнулся, обнажив на мгновение ряд крепких белых зубов и шевельнул крылом – словно плечом повел, как бы говоря «мне-то что». Правда… где-то в глубине души понимал, что если ничего не объяснить сейчас, их продолжат считать никем иным как тупыми и своенравными великанами-дикарями, которым лишь бы зубы кому копьем пересчитать… Знаем уже, встречались с такими… представителями «цивилизованного мира». Хотелось мести… или просто посмотреть, все ли настолько гнилые, какими кажутся.
- Ты звала птицу священного пера. Это – наше сокровище. Я забираю взамен твое сокровище. Так справедливо. – Еще один короткий взгляд в сторону лежащего на земле кёрта, который уже всерьез задумался, а не перекинуться ли ему в зверя. Тогда посмотрит, чья возьмет. Правда, кровь из разбитого виска застилала глаз, и он не рискнул… не рисковал пока. До поры, до времени. – Кроме того, он поднял оружие на меня. Я победил. По закону, его судьба решается моим племенем. Раз уж я не убил его на месте, здесь и сейчас.
- Ри, у тебя нет на это времени, - подал голос не вмешивающийся до этого Райвен. - Хока спаси, выберусь как-нибудь.
Его усмешка говорила о том, что… Атрейя-то знает, что он волк. Махаон – нет. И знать не может, что Ри – тоже волчица.

Атрейя Ниртис
- Птица не нарушает наших законов, - неторопливо чеканя слова, через паузу парировал махаон. Вмешивать в разговор кёртов он не посчитал нужным, проявляя в какой-то степени уважительное терпение хотя бы в этом. Исход разговора его не слишком волновал: он точно знал, что заберет мужчину с собой. И налетит на любого, кто попробует ему в этом помешать. Превращать себя в шкурку Райвен не спешил… Помнил, что в момент смены формы кёрт уязвим как никогда более. И если махаон прореагировал ударом копья на его попытку завладеть оружием… что говорить о смене формы здесь и сейчас? Словом, Райвен проявлял чудеса благоразумия, и в очередной раз сплюнул кровь в сторону и с некоторым удивлением отмечая беспокойство Ри… Или только показалось?
- Отряда-не отряда… Нет там отряда, только Хок на цепи, которого должны продать днем, как я слышал. Встать-то хоть можно? Не противоречит вашим законам? – осведомился у махаона и после согласия, выраженного коротким кивком, нарочито медленно, без резких движений поднялся. Он, конечно, влип, и,  должно быть, крепко влип, но сдавалось ему Атрейе сейчас тем безопаснее, чем девушка дальше от него. Сам выкрутится как-нибудь… где наша не пропадала?
- Иди по моему следу, на месте всё поймёшь, - пояснил кёрт, сумрачно разглядывая исподлобья своего крылатого пленителя. Нарушать законы махаонов Райвен не собирался… а значит был шанс остаться в живых. И шанс освободить Хока тоже был… След волчий не остыл ещё. И двух суток не прошло с того момента. Озвучивать же свою мысль Райвен сильно не хотел… иначе о сюрпризе для махаона (в виде серой волчьей шкуры) можно было бы забыть на месте. – Постараюсь пока… не нарушать законов.
Махаон выразил согласие еще раз тем же способом, наклонив голову чуть вперед, и подал голос только тогда, когда к нему обратились с прямым вопросом.
- Плато зимнего солнца в восточных холмах, если ветер не переменится. Имя – Читемерлан, Черный Ястреб – откроет перед тобой путь к нему. Теперь уходи.
Махаон лениво шевельнул крыльями, но взгляд вышел грозным сам по себе. Уводить двух пленников за раз он мог только тогда, когда убедится, что охотница ушла… по той тропе, что требовалась ей. Чтобы вернуться.