Шер-ри-Шас
Смена облика на этот раз далась тяжелее обычного… Видимо, сказывалось многочасовое пребывание в животной шкуре. Змей отпускал человеческое сознание неохотно, но и «держался» не особо цепко. Только сконцентрироваться сильней, и вот уже рожденный ползать, прилетевший на широких птичьих крыльях, радостно свалился сверху, буквально оглушенный птичьим гомоном и эхом. На относительно набольших скалах у воды, вдоль и поперек испещривших окрестные воды с этой стороны острова, кишмя кишели птицы…
Наверное, их было не так уж много, всего несколько десятков пар, но пронзительные сильные крики их лужёных глоток создавали свой неповторимый фон…
Птицы всполошенно раскричались, особенно после того, как некий кёрт, неожиданно сменивший облик, столь же неожиданно и ловко (попал!) пнул одного из их собратьев. Альбатрос ошалел от удивления так, что на несколько секунд позабыл, что крыльями махать можешь. Потом вдруг заорал – обиженно и зло, понял, наконец, какая опасность грозит чаду и кого он к себе в гнездо сунул, и ринулся в атаку – защищать своё, родное, недавно только отложенное яйцо. Резкие крики сильно «били по ушам», резонировали, умножались… и буквально через несколько мгновений стало понятно, что «товарищи» не останутся в стороне. Почти два десятка больших сильных птиц с острыми клювами и когтями поднимались в воздух с ближайших гнёзд. Отбиваться от врага они привыкли всем миром…
Перед кёртом лежало яйцо и грозно высилась скала, словно выпячиваясь в этом месте в попытке нависнуть над морем. Это лишало возможности выпрямиться в полный рост, однако… в одном прыжке от гнездовья, от соседней площадки – уже этой и потому не облюбованной гнездом – уходил в сторону узкий каменный карниз. Может и вёл куда-нибудь, как знать… в конце концов, кёрту относительно повезло: эта скала была непосредственно частью Острова, а значит где-то поблизости можно было рассчитывать на растительность. Альбатросы – птицы открытых пространств, и совсем не умеют охотиться в лесу… Всё бы ничего, если «допрыгнуть», но рёбра болят. Раны змея – разумеется, отразились на человеческом облике Шера. Не смертельные – но весьма болезненные. Межрёберные мышцы болели надрывно и дружно при каждом неосторожном вдохе. Совсем не дышать ведь нельзя. Тут еще ладони, ободранные канатами корабля во время шторма.
В общем, только и оставалось: «принять бой» - отчаявшегося альбатроса (заметив краем глаза, что еще и вторая родительница стремительно летит на помощь чуть впереди, выделяясь на фоне общей стаи) или хватать яйцо и попытаться допрыгнуть до спасительной второй площадки, рассчитывая шмыгнуть куда-нибудь по краю кромки, если успеет. Или вспомнить о том, что он эмпат, и использовать агрессию птицы?.. Чувства, как ни крути есть у всего живого. Времени на принятие решения практически нет.
Оос: куб 3d6 на успех осуществления любого маневра (одного), сложность 12. При успехе – возможность еще одного любого действия. При значении броска 3-4 – птички скопом выкинут из гнезда в море, и Шер сильно побьётся о прибрежные камни.

Шер-ри-Шас
Хорошая была задумка… пощадить. Если бы ещё всё было так просто. Птицы, распуганные, было, удачно созданной эмоцией-образом, ринулись проверять свои драгоценные гнезда, свои драгоценные кладки. И тут «мнения» разделились. Часть родителей осталась со своими драгоценными чадами, пока не явившимися на свет. Часть агрессивно кинулась к тому месту, где буквально несколько минут назад стоял обидчик. Естественный инстинкт гнал их прогнать вражину подальше от гнездовий, подальше, туда, где ему самое место, однако «обидчика» на прежнем месте уже не оказалось.
Воспользовавшись паузой, Шер прыгнул. И, вроде, удачно прыгнул. Однако… закон «что такое «не везёт» и как с этим бороться», кажется, вписал на сегодня имя Шер-ри-Шаса в список еще не законченных дел. Шер зацепился за выступ… руками, потому что нога соскользнула, и теперь кёрт мужественно болтался над прибрежными скалами на ободранных в кровь руках. Птичий гомон только нарастал. Кажется, от прежней группы осталось всего штуки три-четыре-пять, но в таком положении хватило бы двух – тех самых особо эмоциональных родителей. Их крупные головы с увесистыми клювами первыми обрушились на кёрта: громкое хлопанье крыльев, ор, гам, почти полностью подранный когтями ремень сумки (не потерять бы!) и кто бы знал, что ещё…
Камень под руками неожиданно пошел в сторону, начиная крошиться и осыпаться. Вслед за ним хрустнуло и затрещало что-то сверху. От слишком громкого эха – посыпалась мелкая каменная крошка, и хорошо в такой ситуации только одно: она могла отогнать птиц. Наверное.
Неподалеку, в двух «шагах» от себя конатар мог заметить стебли-лианы растения… и только понадеяться на то, что они крепкие, и каменная кромка «подождёт» ещё немного прежде, чем обрушиться совсем.
оос: давай на чёт-нечет) Чётное – обрушится, летим-с вниз, как и было сказано; нечётное – добраться успеешь, и можно будет двинуться либо вверх (благо, вершина недалеко), либо вниз, где виднеется какая-то расселина, или проход, или пещера… в общем, разлом в скале, достаточный для змея.

Шер-ри-Шас
Аллилуйя… Последний рьяный преследователь торжественно расшиб свой острый клюв о каменную стену, когда змей нырнул внутрь. Приятная прохлада, змеиные ощущения, чувство резонирующего от птичьего гомона камня… Пребывание в звериной шкуре казалось настолько более приятным и комфортным, что уже мелькнула шальная мысль… а не остаться ли «так»…
Темнота каменного коридорчика была абсолютно и полностью «пуста»… тепловое зрение змея говорило о том, что он здесь совершенно один. Проход не был настолько узок, чтобы сжимать пострадавшие рёбра плотными кольцами, однако – развернуться обратно не позволял. «Заднего хода» у аспида не было… Полагаю, как и желания возвращаться к птичкам. Оставалось двигаться вперед по извилистой трещине, местами очень круто опускающейся вниз. Будь у змея слух… он бы уже ловил еле различимый плеск волны о камень.
Проход несколько раз круто повернул в сторону, наконец, окончательно ушёл вниз и окончился… «свободным падением» с потолка небольшой пещеры на кучу чего-то холодного и твёрдого. Пещерка подсвечивалась зеленоватым светом фосфоресцирующих водорослей. Несколькими яркими цветами, излучающими ровное бледное и приятное для глаз сияние. В дальнем углу грота чернела морская вода, а здесь… Этот уголок казался даже обжитым. В самом деле, следы чьей-то деятельности виднелись в толстой доске, положенной на два больших валуна и напоминающей стол или полку… На ней лежала какая-то карта – самодельная, нарисованная от руки, и подробная… Морские раковины как будто расставлены по одному хозяину ведомым законам или принципам. У одной из стен стоял кованый деревянный сундучок (закрытый), окованный железом по углам. Если присмотреться, вдоль каменных стен на уступах стояли вещи: канделябры и ложки, ключи и флейты, глиняные кружки и тарелки,  стеклянные колбы с непонятным содержимым, лежали куски якорных цепей и осколки толстых цветных стёкол, корабельные фонари, куски снастей и парусины. Была даже небольшая модель корабля со всеми прилагающимися ему атрибутами…
На этих стенах можно было найти решительно всё.
Приглядывал за всем этим… молодой человек не совсем обычного вида: тонкокостный, немного жилистый, почти как сам Шер, с такими же, как у него, короткими темно-каштановыми волосами. Он змея «на шею» себе и поймал. И не вскрикнул. Не отшатнулся. Скорее, настороженно рассмотрел это создание, удивился, конечно… откуда кобре на этом острове взяться? Увидев раны… даже понял что-то, себе на уме. Сказать, сколько ему лет, по внешнему виду невозможно… Хотя сходство намечалось, скорее, с подростком, чем со взрослым окончательно сформировавшимся мужчиной. Паренек бережно опустил змея на кучу сухих водорослей у стены. Видно, что тварей вне зависимости от внешнего вида, он даже любил и ценил… потом отошел в темноту. Тихий всплеск и тишина… Никаких резонансов и раздражающих факторов более. Аспид на время остался в одиночестве, один на один с кучей собранных в этой пещере «сокровищ».

Шер-ри-Шас

Сначала были всплески. Разорвавшие спасительную обволакивающую тишину, которая  длилась примерно с четверть часа… после чего темная водная гладь раздалась в стороны, и из воды выбрался уже знакомый кёрту молодой человек. Вьюноша… Которого он, возможно, плохо рассмотрел в первый раз. Высокий, жилистый и чем-то похожий на самого кёрта. Оттенком волос и глаз – вот чем! Собственно, кроме синих плотно сидящих штанов с довольно-таки низкой посадкой на нём ничего не наблюдалось.
На данный момент паренек был занят вытаскиванием из воды водорослевой сетки с загадочным (пока) для кёрта содержимым. Парень взвалил плетеный из водорослей «ремень» себе на плечо  (это простое движение замечалось по работе каждого мускула на не слишком упитанной спине) и в конце концов разогнулся, разворачиваясь лицом к пещере. С волос и даже с кончика носа стекала вода, на правом плече виднелся довольно-таки красивый рисунок гигантского осьминога. Когда плечи «работали» - мышцы двигались, и рисунок от этого казался живым.
На коже стремительно высыхали капли морской воды, оставляя ломкие кристаллики соли, и переливался всеми цветами радуги мягкий свет… разный – в каждом уголке пещеры. Если, когда уходил, Шер был змеем, то теперь…
- Ты что здесь делаешь? – настороженно подобрался и без того плоский живот, обрисовывая «пещеру» по краю нижних рёбер. Глаза поблескивали настороженностью и любопытством, и хуже всего, что эти эмоции паренек испытывал одновременно. Они имели абсолютно одинаковый вес и совершенно одинаковое право на существование…
Обежав площадку пещеры и взглядом, змея не нашел, отчего слегка нахмурился… Надо же как-то объяснить себе это странное явление. И в тот же миг, наклонившись, парень поднял с волны трезубец, то ли угрожая, то ли защищаясь… однако с места не стронулся, так и стоя по колено в воде.

Шер-ри-Шас
Ответ оказался настолько логичным и неожиданным для хозяина пещеры, что трезубец как поднялся, так и опустился. С не менее емким ответом.
- Вижу. – Паренек настороженно фыркнул (или выдохнул), выражаясь на общем для всех языке с трудно уловимым, мягким, но всё же акцентом. – Змея где? Если убил...
Глаза, оказавшиеся тёмными, сверлили человека (в его понимании) жадным и любознательным, однако далёким от доброжелательности взглядом. Запах крови в замкнутой пещере ощущался отчетливо, даже если он слабый. «Если убил…» Буквально на пару секунд, но пальцы крепче и с бОльшим напряжением сжались на древке трезубца. Паренек пытался совместить то, что видел, с тем, что ощущал и сложить одно с другим в единое целое… а целое – с ответом.
Несколько попереминавшись с ноги на ногу, паренек в конце концов подтянул к себе пахнущую морскими водорослями сетку и приподнял её, прижимая покрепче. Как будто кёрт собирался на неё покушаться.
- Я тут… еды принёс, - наконец выдал парень, не уточняя, кому именно. Змее в итоге или кому-то еще другому. – Есть хочешь? И вообще...
Что "вообще" оказалось неясным, поскольку что-то где-то плеснуло за спиной, и паренек, совершенно босой, как оказалось, резко выскочил из воды, разворачиваясь чуть ли не в прыжке, со всей своей едой, сумкой и оружием. Кажется, того, что могло быть в глубине, новый странный знакомый испугался едва ли не больше кёрта.

Шер-ри-Шас
А в голове у русалиана (смысла скрывать-то дальше нечего) с лихорадочной быстротой завихрились мысли одна другой краше. Если змей там, где оставил, а там, где он его оставил, сидит ныне темноволосый кареглазый парень, на вид приблизительно сверстник, то... О людях-оборотнях приходилось слышать, но вряд ли приходилось видеть. Это ладно. Главное, чтобы этого убежища не обнаружили, а то хуже будет. Причем всем.
- Тссс, - это и был ответ на все вопросы Шер-ри-Шаса. Новый знакомый продолжал молча прислушиваться какое-то время, однако повторных плесков не раздавалось. Несколько подуспокоившись, осмотрительный русалиан всё же коснулся трезубцем воды, покрывая её тонкой ледяной коркой изморози.
- Теперь нет, - заключил он, выдохнув. Не увидят, не услышат, не подслушают, даже если захотят – не оставаясь незамеченными-то. Хотя скорее всего там ничего не было, и это плод богатого воображения случайно наложился на испуг.
Хотя… бояться-то, кажись, и нечего. Спокойствие Шера отрезвляюще действовало на юношу и способствовало пробуждению любопытства больше, чем агрессии.
- Из числа двоедушников, что ли? – обернулся и даже сделал несколько шагов в сторону змея. Впрочем, быстро остановился и опомнился. При приближении запах крови усилился и только больше утвердил в его ответах, подходить к кёрту вплотную паренек по-прежнему побаивался… почему и нацепил на трезубец свою сетку из водорослей и таким образом протянул её Шеру.
- Яйца там. Черепаховые, - пояснил он и чуть-чуть улыбнулся, изучая собеседника взглядом, полным любопытства. – Извини, я просто никогда таких, как ты, не видел.
И трезубец убрал, и даже ещё пару шагов вперёд сделал.
- Нам на поверхность выходить запрещено, пока двадцать первая осень не минует. Тебя кто так? До крови? Ищешь чего?

Шер-ри-Шас
- Ещё чего! – мелкий камешек конатара попал в цель. «Взрослого» русалиана не так легко было отшлёпать. Во всяком случае, он сам так думал, хотя не всегда бывал в этом уверен… Папочка суров был, законы морские тоже не сахар, всё больше соль.
Ответы Шер-ри-Шаса вызвали только новые вопросы. Много, много вопросов. Гораздо больше, чем обычно умещается в голове.
Птицы – если змей. Заживёт – оно, конечно, понятно, но подрали хорошо. Ищу – это уже интереснее. А вот с лечебными травками, видимо, напряженка.
- Остров? – Паренек переспросил с изрядной долей напряжённости. С волками под водой было туго, а псов на кораблях пираты не держали. Поэтому как выглядят данные животные – он понятия не имел. – А как они выглядят, твои волки? Как ведут себя? Или, может, следы или звуки оставляют?
Русалиан выглядел весьма озадаченно, вспоминая всё, что видел и слышал за время обитания в пределах и за пределами своей пещеры. И тут вспомнил об одной важной вещи… Карта! У него ж карта была самодельная по всем тем местам, которые он посетил.
- Ты говори-говори, я сейчас. – Практически забыв о страхе перед незнакомцем, русалиан шмыгнул сначала к сундучку. Переворошил его сверху донизу, выложив рядом детали человеческого костюма (приличную на вид рубашку, тунику непонятной длины, какие-то широкие в коленях штаны, пояс…). Искомое, по-видимому, не нашел, порылся на нескольких ближайших полках и двинулся  к импровизированному столу между двух валунов.
- Да где ж это… Понимаешь, я тут собираю вещи вашего мира… немного. Боюсь, не поймут, - пояснил он, на мгновение обернувшись, и снова завозился увлеченно, вытаскивая, наконец, нужное. – Нашел!
Карту победно зажали в руке и подсели к конатару ближе.
- Секреты хранить умеешь? – Русалиан испытыюще глянул глаза в глаза, как если бы от одного ответа конатара зависела вся дальнейшая судьба сего предприятия.

Шер-ри-Шас
На описание волков оставалось лишь пожать плечами... Представить себе такое русалиан мог только приблизительно. Хотя когда есть хотя бы отдалённое представление о животном - уже хорошо. Ещё лучше, что Шер-ри-Шас умеет хранить секреты. Парнишка серьёзно кивнул, вроде, даже поверил, и бережно расстелил перед змеем карту.
- Вот. - Русалиан разгладил углы и придавил их камешками, чтоб не сворачивалась. - Здесь всё, где я был на острове. Сам нарисовал.
Шер мог узнать полоску пляжа, зеленый лес, скалу на другом конце острова (и где-то над этой пещерой), где его чуть было не заклевали птицы. Однако, помимо этих вещей, там были и другие, о которых не имели понятия люди и Капитан. С точки зрения достопримечательностей Острова, его карта была совершенно бесполезной.
На этом же желтоватом листе имелись любопытные подробности: большой серый валун, от которого вверх потянулась нитка пути, лес, который, оказывается, вовсе не так однороден, как кажется сверху. Под большими раскидистыми кронами деревьев протекала речка, сбегая к океану и опутывая нижнюю часть леса тонкой сеткой ручейков и ручьёв. Русалиан чаще всего поднимался вдоль синих ниточек, поэтому их окрестности были обозначены достаточно хорошо, но до истока речки так и не дошел.
Местами виднелись «отпечатки лап» - следы, похоже на пятерню. И похоже, они требовали комментария.
- Вот здесь чаще всего следы встречаются, - даже при приблизительном изображении, их легко можно было принять за отпечатки волчьих следов. Место отсчета звериной тропы. Интересно, помнил ли Шер, что ему говорили про размеры и нрав рыжих волков? – Они к странному месту ведут. Там водоросли зеленее. И воздух как будто чище и сильнее. Мне там дышать совсем тяжело.
«Тень» Шера (та самая, которую он с некоторых пор делил с колдуном) как будто забеспокоилась. Она всё ещё вела себя как его тень, конечно, но совершенно точно излучала следы легкого волнения. С чем оно связано – понять было сложновато. Впрочем, русалиан этого не заметил, продолжая сидеть и рассказывать.
- Только тебе с твоими ранами… - Запах крови продолжал забивать ноздри своей сладковатой вязкостью. – Можешь поискать что-нибудь лечебное. Вдруг найдется, - великодушно разрешил русалиан, поблескивая взглядом в радужной, меняющейся полутьме.

Шер-ри-Шас
Паренек тоже от кёрта заинтересованного взгляда на отводил. Что тот делает, как тот делает, почему? Двадцать первого года, судя по разговорам, ему ещё не минуло, а значит – любопытно было абсолютно всё, от и до. Кстати, они так до сих пор и не познакомились как следует… во всяком случае, именами не обменялись. Что прискорбно.
Имея возможность наблюдать почти весь ритуал поиска скляночки – в его сокровищнице – русалиан, казалось, думал о чём-то своём, что заставило его упрямо поджать губы и самую малость усмехнуться. Впрочем… по-доброму. И в общем-то очень по-детски. «Интересно знать, как ты уйдёшь и куда». Выходов он видел целых два: друзей не было (точнее, не было друзей, посвященных в тайну, а это всегда «не то), тем более – друзей с поверхности. Но старшие всегда предостерегали против таких «контактов». Это пока – русалиан ничего страшного от Шера не увидел. Соответственно, желание «оставить его себе» казалось достаточно сильным.  Однако ещё сильнее… ещё сильнее хотелось пополнить чем-нибудь свою коллекцию.
- Хорошо. Помогу. – В свою очередь согласился он. – Могу и на закате разбудить. И ещё яиц принести – черепаховых, и даже отсюда вывести.
Такая щедрость уже должна бы немного насторожить.
- Но ты мне оставишь что-нибудь, до коллекции. Какую-нибудь из человеческих вещей, которых у меня ещё нет. Согласен?

оос: если найдешь такую вещь - всё будет сделано по умолчанию: раны обработаны, еда принесена, на закате разбужен. Есть идеи - пиши)

Офф: Шер-ри, название расы – русалииан))) в принципе, можно и рубашку переодеть, выбрав из кучи, если есть надобность. Раны затянутся почти полностью за время сна.
Шер-ри-Шас
Русалиан с праздным любопытством посмотрел на высыпанные камни, но на этом его любопытство и закончилось…
- У нас полно такого на затонувших кораблях. И чего люди в них находят?
Паренек взял камешек, повертел его в руках и вдруг зажмурился от яркого блеска: случайно шевельнув рукой, столь же случайным образом русалиан вынес его за пределы собственной тени, и камень засверкал в меняющемся мягком переливающемся освещении пещеры.
- Ух, ты… - Восхищение в его глазах вспыхнуло неимоверное. Такую красоту русалиан редко видел в жизни… Подводный народ считал украшения безделушками. В подводном мире они не имели ни веса, ни цены… Хотя конкретно эта горстка обрела в глазах паренька невыразимую ценность.  Юноша кивнул и исполнил всё, как обещал… Преодолев удивление (не каждый день видишь, как превращается кёрт на твоих глазах), обработал ранки на змеином теле тем составом, что отыскал в запасах Шер-ри-Шас, приговаривая, что конатар светится как драгоценный камень. Во время превращения. Закончив, даже помог змею устроиться поудобнее и попрощался:
- Спи, отдыхай. На закате вернусь. – «Трезубец обратно верну только…»
Коснувшись трезубцем водной глади, русалиан разморозил воду. Тихий всплеск, который змей скорее почувствовал, чем услышал, возвестил о его уходе, и на несколько часов пещера погрузилась в темноту и тишину.
Ещё до того, как проснуться, Шер-ри-Шас ощутил смутное беспокойство – обычное для чужого присутствия и, соответственно, для явления русалиана. На этот раз он торопился… немного нервничал, но обещания свои снова выполнил: черепаховые яйца в той же самой сетке из водорослей – принёс. Трезубца при нём на этот раз не было.
- Эй… - осторожно провел пальцем по змеиной голове и отстранился. «Время пришло». Пока Шер ужинал, русалиан решил расставить по полкам свои сокровища, чтоб светились и переливались… Красиво.
- К отплытию готов? – поинтересовался, не глядя на то, в какой личине нынче пребывает конатар.  – Солнце садится. И еще через полчаса меня непременно хватятся дурные родичи.

Шер-ри-Шас
- А, ты не слышишь. – Паренек обернулся на хруст скорлупы, даже с некоторым «разочарованием» видя, что никто никуда не перекинулся. – Как хочешь, конечно… я бы тебя и в другом виде донес.
Впрочем, змея он подобрал и аккуратно закрутил «шарфиком» вокруг шеи, таким образом, чтобы не давил.
- Задушить не вздумай. - Русалиан медленно двинулся в воду. Шаг за шагом, дошел до нужного места, где темная вода обрывалась в невидимую пропасть. - Поехали…
Следующим мгновением паренек подобрался и нырнул, на ходу преображая нижнюю часть тела в длинный хвост какой-то крупной морской рыбины с колючими плавниками.
Конатар успел набрать воздуха? Нет? Закрутились оба: Шер – от нехватки воздуха, русалиан – от попытки змея от себя отодрать, в последний момент поняв наконец, почему он так вцепился мертвой хваткой.
Паренек выдул из воды небольшой шарик на ладони и быстро «надел» его своеобразным убором на змеиную голову. «Извини. Всё время забываю, что вам, с поверхности, сложно дышать под водой». Шарик заканчивался аккурат под капюшоном кобры, и воздуха внутри него вполне должно бы хватить на время пути. Выровнялись. Стабилизировались. Поплыли…
Морское царство встретило странной расцветкой скал, острыми кораллами – будто светящимися в темноте (они остались по левую руку), камнями, усыпанными странными фосфоресцирующими цветами и такими же мелкими морскими жителями… от раков и рачков до вечерне-ночных рыбок, разноцветными стайками задевающими плавники (а у кого-то – касаясь плавниками змеиной шкурки). Русалиан всё время плавно забирал вправо, придерживая змея (чтоб не унесло от быстрого плавания), огибая остров. Ощущения после не такого удачного погружения оказались почти приятными. Дорога под водой заняла не более 10-15 минут, хотя чувство времени под водой могло и подвести.
Когда голова русалиана вновь показалась на поверхности, впереди, метрах в двадцати от них, маячила желтая полоска пляжа, медленно тускнеющая в надвигающихся сумерках. Паренек подплыл на мелководье и красноречиво тронул змеиный хвост. Слезай уже… Накатался. Водяной шарик каплями стёк по змеиному капюшону. Здесь, на поверхности, был ветер и воздух… Воды набиралось чуть выше пояса, и дойти до берега самостоятельно вполне можно, несмотря на лёгкую волну. Чуть в стороне виднелся большой серый валун, от которого, согласно карте, начиналась тропка вглубь острова.
Русалиан подождал, немного… помог кёрту добраться до берега «волной» и выкрикнул своё не такое уж ненужное напутствие.
- Пойдёшь ко дну– зови! Вода услышит! – На прощание плеснул хвостом даже, однако… кажется, так и забыл сказать, как его всё-таки зовут.

Шер-ри-Шас
Шкура змея на этот раз отпускала медленнее и "с сожалением". Шер чувствовал, насколько сроднился с ней, насколько там, в шкуре, теплее, спокойнее и надежнее, несмотря на то, что вторая его ипостась лишена слуха. Над соленым океаном догорало закатное солнце, щедро подкрашивая с одного боку и пляж, и валун, и лес... но только в прибрежной его части. Дальше, ближе к глубине острова, темнело быстрее и темнело стремительнее... вот, когда можно было поздравить себя с опытом ориентирования без опоры на зрение.
От серого валуна действительно начиналась "тропа". Не так твердо утоптанная, но... это и понятно. Кто на безлюдном острове ходить будет? Кроме русалиана, как выяснилось. Вместе с темнотой, надвигающейся как будто из глубины острова, пропадали дневные звуки, сменяясь кратковременными, сумеречными, а вскорости и ночными.
Под ногами сначала шуршал песок, потом стали попадаться небольшие хрустящие камешки. Вдоль тропки сбегал к океану серебристый ручей. Ориентируясь на его шум - вполне можно идти какое-то время... пока не дойдёт до места, где он делает поворот. Там придется оставить шум за спиной и углубиться в лес, где возможно...
Неожиданно (неизвестно, для кого), отойдя от ручья уже на некоторое расстояние, Шер споткнулся и к удивлению своему услышал голос.
- Осторожнее там!
Голос явно шел "с земли", но откуда?
- Ходют тут, ходют... - проворчали в унисон, но уже другим голосом, пониже и похриповатее.
Третий просто рассмеялся серебристым, звонким высоким голоском.
- А давайте в прятки поиграем?

офф: споткнулись и упали - не упали (как всегда, кубик на чет/нечет, чет - упали, нечет - нет), далее ищем источник голоса, кубик 3d6, прокидываем три попытки, по меньшей мере одна из них должна быть больше 13. Если первая - натыкаемся рукой на мягкое, теплое и фырчащее, если вторая - на твердое и холодное (любой из двух "предметов" умещается в ладони, если третья - чуем холодное и мокрое, скользнувшее по руке. Ни одной - значит, ни одной, ни кого не поймали)

Шер-ри-Шас
Маленьких и говорливых оказалось много, целых трое… и они естественно бросились врассыпную, кто мог и кто куда мог, и у кого эти ноги были.
- Ой! - Ух! - Ай! – раздалось в три разных голоса, и дальше… Что стало происходить дальше – змей перестал слышать, зато приобрел возможность «видеть» в узком спектре теплового зрения…
Мягкое, теплое и фырчащее моментально ощетинилось иголками, чуя извечного своего врага.
- Фыр-фыр-фыр! – Ёж сердито и угрожающе запыхтел, увеличиваясь в размерах и становясь похожим на крупный игольчатый шар.
- Стой-стой-стой! – перебил его звонкий, переливающийся голосок… Его обладательница никак не отражалась в змеином зрении просто потому, что её температура почти сливалась с температурой окружающей среды. Прохладная, гибкая, шустрая, она ощущалась лишь на вкус и запах, и ощущалась как … вода. Живая вода, серебристой ящеркой возникшая между ежом и кёртом, где выразительно и застыла, бодро подняв хвост. – Смотри-смотри, а то пыл остужу!
Задорно проговорила она, видимо, не зная о том, что змеи глухи… Чуть в стороне дрогнула земля – с кряхтением перевернулся нагретый солнцем камнем. Именно ему принадлежал самый низкий из троицы голос.
- А по-моему лучше его стукнуть. Их всех, когда стукнешь, они смирнее становятся.
оставае оставалось ориентироваться исключительно на собственные чувства, и понимать, что что-то тут неладное творится… (офф: при атаке на ежа – голова змеи окунется в водяное тело ящерки)

Шер-ри-Шас
- Ой-ой, смотри! Смотри как прочь пополз!!! – водяная ящерка рассыпалась каплями смеха, обдавая ими заодно и ежа, и камень. На что один фыркнул, а второй – проворчал.
- Фрк! Не люблю я воду… - Ёж потоптался ещё, устрашения для, но за змеем не кинулся. Драки он тоже не сильно любил, удивлялся только, что змея делает на острове, где он, вроде бы, каждую трещинку знает.
- Тебе ещё хорошо, подвинуться можешь, - донеслось с земли. – И слезай уже с меня, хватит сырость разводить!
Слезать так слезать. Серебристая ящерка быстро собрала воедино своё обличие, глядя вслед уползающему аспиду.
- Я всё-таки узнаю, что ему нужно! – весело сверкнул серебристый хвост, и вода устремилась за Шер-ри-Шасом, держась на достаточном от него отдалении и всё же – не выпуская из вида. Тень аспида об этом преследовании… словно знала, и держалась настороже, излучая ненавязчивое беспокойство. Тревога никуда не уходила, крепко держась на кончике змеиного хвоста.
Шер-ри-Шас, между тем, выбрался к странному месту. Очень похожему по ощущениям на то, о чём говорил русалиан, - с другим воздухом. «Другой воздух», сильный и свежий, навалился разом на все чувства, окружая и заполняя собой… но это было, скорее, приятное соседство. Кроме того, над поляной как будто бы стало светлее. Свечение испускалось листьями растения над головой змея: узкими, треугольными и голубоватыми… Они покрывали полянку целиком, однако не все из них цвели. На небольшом пригорке чуть впереди тусклыми далекими изумрудными звездочками поблескивали над листьями мелкие зеленоватые соцветия, в точности как говорил жрец, снаряжая в дорогу. Даже беспокойство чужой тени под боком как будто поубавилось здесь, поблизости от той цели, которой конатар уже достиг.
Собственно, для того, чтобы нужное растение выкопать, облик кёрту сменить всё-таки придётся. Хотя в этот раз змеиная шкура не желала расставаться с ним так легко, отчётливо сопротивляясь превращению...